Путешествие Дамины

Тот напиток, поданный одной из помощниц Вассы Марцуни на кухне двухэтажного бунгало в Уздоке, Дамина выпила, не задумываясь. Уж очень увлекательно Васса расхваливала ее эскизы для тканей. Небольшой заработок Дамине был нужен. Несмотря на разовую прибавку к стипендии, художественные материалы требовали дополнительных расходов, а теперь, после смерти родителей, Дамина могла рассчитывать только на себя. Да она и привыкла рассчитывать на себя. Васса предлагала неплохую цену, много говорила, то и дело касаясь руки Дамины. На кухне было душно, а терпкий напиток хорошо утолял жажду. Дамина выпила кружку до дна.

Она надеялась успеть к отправлению университетского дилижанса, однако внезапно почувствовала себя сонно. Голова закружилась, в ушах зашумело, обморок заставил бы ее упасть прямо на грязный каменный пол, но крепкие руки Вассы Марцуни подхватили стройную девушку и понесли в ожидающий во дворе крытый фургон.

Через несколько минут, когда Левон спрыгнул со ступеньки дилижанса, чтобы отправиться искать Дамину Фок, фургон выехал из ворот на главную улицу Уздока по направлению к ткацкой мануфактуре. 

Дамина вернется в этот дом через двое суток, напитая спорыньей, омытая куриной кровью, проверенная  гигантской сороконожкой на предмет чистоты породы, одним словом - прошедшая все необходимые обряды… Вернется сюда, где ее нарядят, причешут и украсят венками и лентами, а затем привяжут к ростовому колесу. 

Впрочем, сама Дамина пока об этом знать не будет. 

Едва она потеряла сознание, ее дух отправился в свое собственное путешествие, и подобно спящему человеку, позабыла о своих земных бедах. 

Место, куда она попала прямиком из грязной Уздокской кухни было лишено плотности и лишено красок. Головокружительно бесконечное черное пространство полнилось одними лишь холодными огнями.

Дамина парила среди них, невесомая, озадаченная резкими переменами в окружающем ее бытие. 

Вокруг нее с осторожностью и любопытством плавали серебряные огни - большие и маленькие. Они казались живыми. И Дамина подумала, что они присматриваются к ней, как школьный класс к новенькой ученице. Что они не прочь поиграть и похулиганить, но пока не решаются.

Будто бы прочитав ее мысли, огни осмелели, раскрутились и легли ей под ноги полотном танцующих бликов. Полотном настолько бескрайним, что Дамина увидела в нем океан. 

Черный, могучий. Он дышал спинами серебряных рыб, превращаясь где-то за пределами возможных далей в необъятное звездное небо, тоже сотканное из серебряных огней.

Стояла звенящая тишина. Лишь было слышно, как падают на берег тяжелые волны и как они шуршат, отступая, смывая ниточки переливающейся пены, как дышит и сверкает торопливый набросок вселенной серебром по черному, оживший в этом странном месте.

Дамина подумала - а что если она, и эти огни, все сущее вовсе не формы жизни, а только рисунок, игра космических вибраций, сон кого-то невидимого. Бессмысленный, красивый сон, который растает, едва волна времени накатит на берег. 

Словно ответом на ее мысли, в пустоте безбрежного космоса тихо зазвучала музыка. Странная, неземная. 

Так морской бриз дует в бутылку, брошенную на пляже, или трется песок пустынь, а на фоне звучит метроном, по которому ударили вилкой. 

Океан исчез, его будто бы смахнули тряпкой со школьной доски, как мелом написанную неверную задачу. 

Музыка, эти вибрации… стали громче, огни взметнулись, раскрутились и сложились в сияющие формы живых существ.  

Черный мир наполнился ими внезапно. 

 Легкие, почти бесплотные, танцующие, парящие, шествующие по облакам, сидящие на ветвях деревьев… множество множеств…   

Дамина парила среди них, сама будучи такой же сияющей. Она протягивала свои руки-очертания, капельки света браслетами окольцевали запястья, она опускала взгляд и видела такие же браслеты на лодыжках. Она старалась коснуться других существ, но у нее не получалось, пальцы проходили сквозь них, и не ясно было, видят они ее или все это лишь видимость живого, а на самом деле…

Может эти огни - души умерших, - предположила Дамина. - Тогда, возможно я сама умерла и встречу здесь маму и папу… Они наверняка где-то здесь, в этой холодной красоте бесконечной вселенной, где вдоволь места для всех когда-либо живущих на земле… 

 Существ-очертаний становилось все больше. И это были не только люди. О нет. Человекоподобные звери, звероподобные люди, прекрасные дриады, уродливые угрюмые феи, лошади с человеческими торсами, рыбы с ногами… 

Они появлялись и появлялись…

Вскоре Дамине уже некуда было протолкнуться. Она застряла среди них, как в вате. 

Миллионы, биллионы лиц, красивых и уродливых, человеческих и звериных обернулись к ней, протянули к ней руки, лапы, копыта… 

Музыка дующих бутылок превратилась в яростное завывание ветра. В этом завывании Дамина различила слова, похожие на шуршание песков:

“Иди к нам, невеста- девственница… иди к нам, невеста- девственница…”

Протянутые лапы и руки принялись трогать ее, их пальцы и когти проходили сквозь ее серебряное тело.

“Да что вы себе возомнили… - мысленно воскликнула она. - Лапать меня без спроса… прочь!!!”

  И Дамина гневно ударила своими серебряными ладонями по протянутым к ней рукам и, о чудо, едва она ударила по лапе человекоподобного кьяка, как лапа рассыпалась на светящиеся огни, и рассыпался весь кьяк, а следом по цепной реакции веером рассыпались все все миллионы этих оживших существ. 

Взрыв был подобен схлопыванию звезды, сначала разбрасывающей частицы себя по всему космосу, и тотчас стыдливо собирающей все до последнего атома в черную дыру, исчезая в ничто, и оставляя после себя только пустоту. 

Дамина повисела над бездной и бездна была над ее головой, бездна была повсюду. 

“Как странно, и как неловко внезапно стать единственной единицей бытия. - Подумала она. - Как должно быть скучно чувствует себя исчезающий вид серебряных нэмов, почти не имеющий возможности найти своих. Да в конце концов, что я такое говорю - я же здесь вообще одна. Да в сущности я не совсем я. А если я не совсем не я, то какая разница какого я вида и что я думаю здесь, повиснув над бездной? 

Или если я все же я? Раз уж думаю такую околесицу…”

Пустота мигнула огнями, в ней возникли силуэты высоких скал. Скалы мигнули огнями и двинулись на Дамину со всех сторон. 

“Ну вот, пожалуйста. - сказала сама себе. - Заказывала приключения - получай… Скучно ей видите ли стало…”

Скалы приближались и приближались - черные, тяжелые. когда они стали вплотную, Дамина увидела смотрящие на нее с каменных склонов страшные лица с омерзительными чертами, тяжёлыми лбами, кривыми носами, пустыми ртами. Морды быков и тритонов, львов и медведей, кьяков, людей множество, множество… Они были нарисованы огнями прямо на поверхности скал, они сверкали глазами, шевелили губами… 

В нарастающем гуле дующих бутылок Дамина вновь услышала: Невеста-девственница, невеста-девственница…

Сотня жутких голосов повторяла это и повторяла…

Скалы готовы были вот вот раздавить ее, поглотить, забрать…

В гневе, превозмогая отвращение, желая отвоевать себе кусочек пространства, Дамина изо всех сил бесплотного существа ударила в надвигающиеся скалы своими полупрозрачными кулачками… “Прочь! Уходите! Отстаньте от меня!”

Кулак вошел в пасть свирепого быка, как в натянутую на деревянный каркас бумагу. 

“Бумага”… треснула.

В образовавшуюся прореху хлынул теплый свет.

Ругаясь про себя на весь этот черный бумажный мир, что норовил заморочить ей голову призрачной красотой, мерзкими оскалами и глупыми словами… Дамина принялась рвать его, раздирать на лоскуты, пока не разорвала достаточно большую дыру, в которую поспешил выбраться ее рассерженный светящийся дух.

Дыра чудесного спасения находилась под потолком большого амбара, полного людей и огней… 

Дамина растерялась. Она не ожидала оказаться в привычном мире, будучи всего лишь бесплотным духом. И уж тем более она не ожидала оказаться на празднике Урожая, самом бесстыдным и безнравственным праздником в королевстве…

(Первая треть будущей главы)