"Наложница капитана магистрата" на Трибуне АТ

Соджун еще раз обвел взглядом остатки этой прекрасной семьи, задержал взор на старшем сыне советника, которому никак не удавалось подняться.

«Не жилец», — подумал он и вздохнул.

Он не успел ни шагнуть ей навстречу, ни даже просто шевельнуться. Он просто вздохнул, и в ту же секунду отточенная сталь клинка со свистом рассекла воздух, остановившись в считанных сантиметрах от его лица – тяжелые деревянные бусины гыткыма его чжонрипа со стуком поскакали по полу. Капли холодной чужой крови с острия упали на лицо Соджуна. Сбоку в то же мгновение скрипнула тетива взведенного лука.

— Не стрелять! — заорал капитан стражи. Он опять ударил клинком по луку, и стрела ушла вбок, прошив насквозь бумажную перегородку между комнатами.

— Я сказал, не стрелять! — твердо повторил он.

— Капитан, нам не взять ее живой! Она одна здесь всех положила! — закричал какой-то солдат, чье имя Соджун не знал.

— Она моего брата убила! Тварь такая! — заорал солдат справа и бросился было на женщину.

— Я сказал, не стрелять! — глухо повторил Соджун.

Тут к нему подошел капитан Сон, командующий отрядом этих солдат. У него была перевязана рука, которая, судя по перекошенной роже капитана, изрядно болела.

— Капитан Ким, что вы здесь делаете? — спросил он.

— То же, что и вы, капитан.

— Насколько мне известно, вы в данный момент должны быть в поместье другого предателя, — прошипел он прямо в ухо нежданному визитеру.

— А вы, я вижу, тут решили порубить всю семью. Не щадя никого? — в тон ему прошептал тот.

— Так и ступайте себе!

— Я не дам вам убить беззащитную женщину с детьми, — сказал, как отрезал Соджун.

— Беззащитную? Беззащитную?! Да ты, верно, умом тронулся, капитан Ким! — загоготал капитан Сон, обводя рукой вокруг. — Ее предателя-мужа мы убили сразу, а здесь… Вот здесь! ЗДЕСЬ! На этом самом месте всех положила она! Она ведьма! Женщина не может так биться на мечах. Три человека не смогли её сдержать! Она вырвалась, отобрала у одного из солдат меч, серп этот… откуда-то взяла и все! Никто подойти не может! Ты видишь, сколько здесь трупов, а, капитан? Сколько? Пять, шесть, семь и там восьмой! И все от ее руки пали.

Соджун оглянулся на Елень. Она молчала, будто воды в рот набрала, лишь темно-зеленые глаза казались почти черными и зло блестели исподлобья. Молчали и дети.

— Как бы там ни было, я все равно не дам тебе ее убить, — между тем проговорил Соджун, и, подобравшись чуть ближе к капитану, шепнул. — Сколько времени твой отец занимает должность при дворе? А долго ли он просидит на этом месте, если ты сейчас не отступишь? Я ведь единственный сын семьи, неужто отец откажет мне в маленькой просьбе?

Капитан Сон отшатнулся от Соджуна, буравя его тяжелым взглядом.

Соджун, уже зная, что одержал победу, обернулся к Елень.

— Госпожа…, — начал было он.

— Ты! — тяжелый клинок вновь взмыл вверх и, загудев, остановился прямо перед лицом Соджуна. — Ты! Собака! Мой супруг так уважал тебя! В этом доме тебя встречали как самого дорогого гостя, и вот она – твоя плата! Ты сгоришь в аду! Проклинаю тебя!