Отрывабрь, день 15-й

Пост про Отрывабрь. Каждый день отрывок на заданную тему.

Сегодня: 15. Рука помощи.

Из истории длиной в пару-тройку миллионов знаков, которая ждёт своего часа.  

Она идёт впереди. Белокожая северянка с льняными волосами. Светлые эльфийские глаза.

Я мучаюсь, потому что точно её знаю. Если вспомню откуда, то прояснится и всё остальное.

Ветер вьётся в её волосах, иногда прикасается и ко мне. Раньше мы друзьями не были, совсем наоборот. Но теперь он ко мне подобрел. Похоже, нашёл, что искал.

«Эльфийские»? Я не знаю этого слова.

— Давай, как в старых инструкциях. Помнишь их? Старые инструкции. В учебниках для операторов. В серебре Потока такого было полно. В каждой копии — какие-то разночтения. Меня это забавляло тогда. Будем работать как по учебнику: два оператора и умоя. Ты припомнишь, каким вокзал был до аварии, я соберу в кучку то, что знаю о текущем положении дел. Северный ветер сыграет роль умоя. Оформит пространство, запустит время, очистит от грязи рукав Потока. Конечно, это унижение способностей всех нас, задача слишком простая для нашей квалификации. Но нужно разобраться с бардаком, правда? Давай покончим с этим делом.

Голос у неё — как будто она говорит с младенцем или животным. Высокий и ласковый.

Наверное, со мной сейчас только так и можно. В моей голове тоже не помешало бы поработать умоя. Оформить мысли, пустить их течь по правильному руслу.

Я едва соображаю, кто я и где нахожусь.

Ледяная луна меняется с каждым нашим шагом. Растворяется потихоньку гнусная тьма, в которой я просуществовал — сколько? Сколько прошло времени с тех пор, как я запер шлюзы вокзала? Внутри тьмы не было времени. В самом деле не было, оно было исключено из континуума Среза. Защитная реакция механизмов вокзала. С пространством там тоже не всё было ясно.

Ветер разгоняет клочки тьмы.

— Что ты помнишь? — спрашивает она. Похоже, просто, чтобы занять меня, отвлечь. Дать моей памяти о вокзале течь свободно.

Что я помню?

Погибающий Срез. Медленный распад, смерть всего, что ещё недавно жило, билось, цвело, размножалось, менялось, пело, рвалось к небесам. Я помню, как знакомая вселенная рушилась. Помню…

Я помню наше общее решение, единственное из всех возможных — исключить самих себя, освободить Срез от нас, дать вселенной вздохнуть спокойно.

И помню своё бегство. Но как-то… как-то так, будто это было не совсем со мной.