Лобачевский, Ковалевская -- не надо (субботний отрывок)

Те без малого семь лет, которые прошли с момента посвящения Моравского в "единицы" Суммы до 6 сентября 2022 года включительно, были для Артемия Константиновича прекрасны.

После возвращения в Нижний Новгород Моравский, по заданию Суммы, зарегистрировал "Благотворительный Фонд поддержки отечественных математиков" (БФПОМ). Список учредителей, попечительского совета и ревизионной комиссии он получил из Москвы, и ни с кем из этих лиц ни разу не встречался.

Артемий Константинович сделался исполнительным директором Фонда с солидной зарплатой. Направлял всю его работу Аскольд. Он присылал Моравскому имена математиков, порой за месяц их набиралось до десяти человек. Часто слал просто сканы из сборников научных работ с данными учёных.

Артемий направлял математикам письма, в которых извещал, что они выбраны для предоставления им гранта от БФПОМ. Меньшая часть гранта перечислялась математику на расчетный счёт, другая часть выдавалась наличными, и за ней учёному предлагалось приехать лично к Артемию. Ученый приезжал, и с ним вел разговор специально прибывавший для этого из Москвы Аскольд или другая "единица" — Савелий. Он был чуть моложе Аскольда, но выглядел примерно так же, как и тот: что-то в его облике было от одержимца.

Беседы проводили в двухкомнатном офисе, который Моравский арендовал в помещении "Центра международной торговли", красивом здании, похожем на корабль. Этот бизнес-центр считался престижным, находился в самом центре города.

В офисе БФПОМ висели портреты русских математиков. Кого повесить, сказал Аскольд: Пафнутия Чебышёва, Ивана Виноградова и Андрея Колмогорова. Моравский, впервые в жизни услышавший имена этих учёных, но, желая показать свою ценность как исполнителя проекта, сказал, что нужно разместить портреты ещё двух математиков: Лобачевского и Ковалевской.

Реакция Аскольда Моравского удивила, потому что тот с неожиданной подозрительностью спросил:

— Это ещё почему? Вы разве разбираетесь в математике? И разве вас проинформировали, о чем речь?

— Нет. — ответил Моравский. — Не проинформировали и не разбираюсь в математике. Но я разбираюсь в public relations.

Объяснил начальнику, что Лобачевский родился в Нижнем Новгороде, его имя носит местный университет, и отсутствие портрета кому-то из посетителей покажется странным.

— Ну а портрет Ковалевской — потому, что сейчас принято делать реверансы всему, что похоже на феминизм.

Аскольд сказал: "А, так вы не о числах", и согласился, только приказал, чтобы эти портреты повесили "как-нибудь сбоку".

Кроме портретов, в офисе висели шесть выполненных в технике гальванопластики красивых панно с изображениями магических квадратов. Два квадрата Моравский сразу узнал по курсу наставничества — из Саграда Фамилиа и дюреровский.

Разговор с математиками шел всегда за кофе с коньяком. Аскольд или Савелий начинали беседу с получателем премии с рассказа об основных спонсорах Фонда.

— Понимаете, это люди, которые хотели стать математиками. Но их молодость пришлась на 90-е годы, и им пришлось стать бизнесменами ради хлеба насущного. Однако они сохранили мечту своей молодости, и воплощают её в помощи отечественным учёным, работающим в определенных сферах теоретической математики...

Как понял Моравский, Аскольд с Савелием, во-первых, вычисляли учёных, работавших по интересным Сумме направлениям, а во-вторых подбирали людей, себе подобных — повернутых на числовом мистицизме. Таких, однако, находилось немного.

С "малоперспективными" учёными Аскольд через год доверил проводить беседы самому Моравскому. Единица только приказал ему выучить "сигнальный список" математических нерешённых задач. Если учёный сам что-то из них упомянет, то с ним можно поговорить поподробнее на предмет выяснения личностных характеристик (не проблемный ли он в общении, можно ли сотрудничать). В списке были гипотезы Гольдбаха, Римана, Дирихле, Тутти, Шольца-Брауэра и "проблема близнецов". Моравский, естественно, узнал об их существовании впервые в жизни.