Над всем

Прогулялись мы в замок. Через Синтру, через ее улочки, мимо старых и новых стен. Вокруг почти не было людей: прошедшие ветра и ливни, кажется, разогнали всех по домам. Даже местных было не видно. Только черный кот на витом балконе. Только синяя плитка фасадов. Только звон колоколов в маленькой церкви. И тонкий, легкий туман над замком на самой вершине горы. Так высоко, что я до сих пор не понимаю, как мы туда забрались.

Ружейный дым так сладок на заре.

Отныне он - ваш спутник серебристый.

Храни Господь стрелков и дуэлистов!

Вы мне назначили свиданье в октябре.

Попытались забраться, вернее: нас хватило только на подъем к первому кругу крепостных стен через густой и отчаянно мокрый парк, который когда-то, видимо, был вполне серьезными зарослями. Ступени, ступени, ступени. Разбитая мостовая, скользящая под ногами. Зелёный мох по краям. 

Я люблю ходить пешком, но тут история другая. Тут нужно смотреть под ноги, ловить себя, ловить ребёнка, ловить момент. А вокруг - красота. И чем дальше, тем её больше. Идём ведь вверх, в гору. И часто тропа выворачивает к небольшим утоптанным смотровым площадкам. И там под ногами город. И на уровне глаз - небо. 

Сгорают клены в пурпурном костре.

На наших землях монсеньор загнал оленя.

Я в пятый раз читаю "Опыты" Монтеня,

Вы обещали мне вернуться в октябре.

Воздух был мягкий. Ветер - нежный. Но когда столько шагаешь, остановившись ненадолго, обязательно начинаешь замерзать. Поэтому не останавливались и, честно говоря, наверх лично я уже забралась только на одном упрямстве. Очень хотелось замок. Очень я люблю местную архитектуру. 

Под мелкий дождь, во всеми проклятой дыре

Вы пьете херес и копаете траншеи.

Храни Господь и вашу честь и вашу шею!

Вы дали слово не погибнуть в октябре.

И вот наверху уже началась настоящая красота. Она началась с дождя, от которого мы прятались в небольшой арке у замковых ворот. Дождь был порывистый, щедрый и полил, по иронии судьбы, когда мы только вошли за первый круг крепостных стен. Но прошел быстро: пять минут - и всё. Можно было карабкаться по ступеням уже другого вида, после которых парковые, более современные и удобные для шага среднего взрослого, казались настоящим подарком. При строительстве замка явно никто не собирался регулировать лестницы для удобства гуляющих. 

Чужая блажь не стоит ничего.

Чужие опыты губительны для слуха.

Теперь я знаю, глух Господь на оба уха:

Молитвы любящих не трогают его.

Вид со стен замка... Тут не объяснишь. Это надо увидеть. Представьте. Древние стены. Квадратные башни. Справа - стена уходящего дождя и радуга, которая сияет на ее границе. Слева - сияние вечернего солнца. Не само солнце - только сияние. А впереди, прямо перед вами, на огромной высоте холмы. И за холмами город. И океан. Всё, всё под ногами, всё открыто взгляду. Всё светится. Всё дышит только что прошедшим дождём, свежим ветром, веками. И жизнь оттуда кажется бесконечной.

…Листва осыпалась к рождественской поре,

А в декабре месье Монтень почти несносен.

Вы навсегда остановили эту осень.

Вы изменили мне со смертью в октябре.

P.S. Стихи не мои, а жаль. Автор Трейсмор Гесс.