Размышления о 18+ (пост 18+)

Девочка попятилась.

– А… а где остальные?

Витэль обхватил одноклассницу со спины, прижал к себе.

– Тебе реально нужны все эти мудаки из класса? Я с ними разругался и послал на…

Раньше Витэль никогда не употреблял при ней мата, и Осень вдруг поняла: парень пьян.

– Это Сеня – моя девушка, – представил её он остальным.

– Привет, красотка! – отозвался один из гостей.

Ему было лет около двадцати, не меньше.

– Я… Мне пора, – пискнула девочка. – Отпусти меня, пожалуйста.

– Отпущу, конечно, если ты хочешь, – шепнул Витэль, – но сначала вина?

– Н-не надо. Я не пью алкоголь.

– Как же не выпить за именинника? Обидишь, – заржал чубатый и отложил гитару.

Осень в панике обернулась к любимому парню.

– Витэль! – в голосе её зазвенел страх. – Я хочу домой. Меня ждут, тут, недалеко. Я сказала, что…

– Да чё ты паникуешь, как маленькая? Выпьешь бокал и всё. За моё здоровье. Я потом тебя провожу. Нормальные ребята тут. Все свои. И я с тобой же.

Чубатый уже наливал вино. Не в бокал, в покоцанную белую кружку. Осень с ужасом посмотрела на его волосатую руку. Нервно облизнулась.

– Давай, за здоровье Вити и с днём варенья, – улыбнулся ей кучерявый и протянул кружку.

Чувствуя, как вся трясётся от страха, Осень взяла эту кружку, плеснула вином. Рука дрожала.

– Не бойся, – шепнул Витэль.

– Ну? – кучерявый кивнул.

Ей очень не понравилась его улыбка. Какая-то хищная, словно чего-то ждущая.

– Я выпью, и ты меня отпустишь? – пролепетала Осень.

– Конечно, малыш. Я никого не держу, кто не хочет держаться.

Девочка зажмурилась и принялась пить вино мелкими глоточками. Оно было мерзким, горько-кислым. Осень закашлялась.

– До дна! До дна! – заорали парни вокруг.

Допив, девочка пошатнулась, но Витэль удержал. Мир закружился, к горлу подкатила тошнота.

– Пусти. Ты обещал.

– Не так быстро, крошка, – рассмеялся кучерявый. – Мы только познакомились.

– Витэль, ты обещал!

– Он – хозяин своему слову: захотел – взял, захотел – забрал. Дружище, ты же не против?

Одноклассник отбросил Осень в сторону «гостей», девочка вывернулась, но две пары рук тотчас схватили за свитер.

– Отсосёшь и отпустим, – пообещал чубатый. – Сложно что ли? От тебя не убудет.

– Витэль!

Одноклассник – красный, как варёный рак – отвернулся.

– Мил, может, давай это…

– Что?! – закричала Осень и рванулась.

Её дёрнули за свитер обратно. Чьи-то руки легли на холмики груди.

– Ну давай, не кочевряжся, шлюшка, – прохрипели на ухо. – Мы тебе даже заплатим… Не обидим.

Из темноты коридора выступила Камилла, остановилась в дверях. Посмотрела на Осень надменно и холодно. Безупречно-прекрасная, элегантно одетая.

– Влейте в эту дрянь водки, – приказала, брезгливо морщась. – Пусть все видят, как она, пьяная, трахается со всеми подряд.

– Ты рехнулась? Ты совсем рехнулась?! – Осень всё же вырвалась, бросилась на обидчицу и вцепилась ногтями в её лицо.

Но это был лишь миг краткого торжества. Её тотчас оттащили, подсечкой повалили на колени, схватили за волосы. Голову пронзила острая боль.

– Мил, ну в самом деле, попугали и будет, – пробормотал сконфуженный Витэль.

– Заткнись, – прошипела та. – Мальчики, не забудьте всё это заснять. А мы пошли. Хорошо отдохнуть, Осень. И да, не стесняйся, получай удовольствие. Ты этого достойна. Именно этого.

– Витэль! – завопила Осень, но её сжимали, тискали, тянули за волосы, запрокидывая голову лицом вверх.

Дверь хлопнула. Кто-то из парней зажал пленнице нос, в зубы скользнуло холодное стекло. Язык обожгло. Пришлось глотать, захлёбываясь. Водка заливала подбородок, хлынула через ноздри. Осень забилась в их руках, увидев, как один из парней расстегивает ширинку.

Что-то тускло блеснуло слева от двери.

Зеркало.

Вернее – кусок разбитого зеркала. Грязный, мутный, забрызганный чем-то белым. И, не помня себя, Осень завопила:

– Эй!

Кто-то снова зажал девочке нос, не давая выкрикнуть «спаси меня», но сердце продолжало кричать.

– Тут все совершеннолетние? – вдруг прозвучал откуда-то сбоку странно весёлый голос. – Ну, кроме девчонки?

Железные пальцы отпустили её нос, парни обернулись, и Осень увидела… Эйя. Парень из зеркала стоял позади насильников, вполне реальный, и жизнерадостно улыбался, засунув руки в карманы голубых джинсов. Он был самым низкорослым из всех, едва ли дотягивая до метра семидесяти. Светло-русые волосы топорщились над затылком забавным хохолком.

– Мудила, ты ещё тут откуда? – изумился чубатый.

– Ты всё равно не поверишь, малыш, – подмигнул ему Эй.

А затем ударил стремительной молнией, кулаком в место стыка рёбер. Чубатый сложился, захрипев. Чьи-то руки выпустили волосы Осени. Четверо мерзавцев разом ринулись на неожиданного защитника. Мир завертелся, живот девочки скрутило резкой болью. Осень согнулась, и её вырвало.

Истошный вопль. Рёв. Стон.

Один из парней катался по полу, держась за ногу, и громко выл. Эй по-прежнему жизнерадостно ухмылялся, как-то криво. Вдруг кто-то выхватил пистолет и выстрелил в зеркального парня почти в упор. И всё равно промахнулся, а в следующий миг Эй сломал нападавшему руку. Тот заорал. Двое оставшихся врагов попятились. Они грязно матерились, поскуливая.

– Добавочки?

– Эй, забери меня отсюда, – заплакала Осень, пытаясь подняться. Мир плясал.

– Вам повезло, – хмыкнул зеркальный ангел, шагнул к ней, подхватил, закинул на плечо.

Один из насильников ринулся было на него, видимо, пытаясь воспользоваться ситуацией. И встретил носом кулак. Рухнул на пол, громко, по бабьи голося.

– Ты тоже хочешь? – вежливо уточнил Эй у последнего, длиннолицего.

Тот замотал головой и зажмурился.

– Жаль, – честно признался «ангел» и вышел в окно, выбив ногой стекло вместе с рамой.

Осень обхватила его шею, вжалась лицом в мягкие волосы, задыхаясь. Эй посадил девочку в седло мотоцикла, видимо, принадлежавшего кому-то из насильников, взял её лицо в ладони, заглянул в глаза.

– Эй, – шепнул и подмигнул ей. – Я же с тобой. Со мной никого больше бояться не надо. Просто держись за меня крепче.

Затем оседлал байк, Осень вцепилась в его пояс, трясясь от пережитого, и они рванули в ночь.