Бла-бла о любви, страхе и насилии
Автор: Анастасия РазумовскаяХотела поговорить сегодня с вами о добре и зле, насилии и непротивлении. Даже начала тему. А потом случилось кое-что. Знакомая написала о знакомом, дескать, Насть, там чего-то происходит нехорошее. Я списалась, и мне откликнулись. Был долгий и честный разговор.
Этот человек сыграл большую роль в моей жизни, и я ему очень благодарна за многое. А сейчас его мир просто рушится, разваливается и рассыпается в прах, и я ничем не могу помочь. Только выслушать. Сейчас сижу и просто переживаю чужую боль. И нет сил на что-то ещё, кроме разве что бла-бла. Это странно, друзья мои, очень странно. Это не моя жизнь, не моя боль, но меня как будто размазало. Ни писать, ни читать, ни вообще чего-то ещё. Глобальная усталость.
У меня сейчас довольно сложная для меня книга. О страхе, ненависти, любви. Признаться, я чувствую некоторое разочарование, мне кажется, она не удалась. Наверное, я совершила частую ошибку авторов — попыталась объять необъятное. В итоге книгу это дробит.
Но не исключено, что я не права. Не знаю. И всё же её очень важно дописать. Хотя бы ради вот этого:
– Они меня боятся, – равнодушно пояснил Ширан.
Сердце ударило как-то невпопад.
– И Хесс?
– И Хесс, – подтвердил бывший герцог. – Страх порой работает куда надёжнее любви или верности. Теперь ты… герцогиня, – он снова хмыкнул. – Так что запоминай.
Ирис вздрогнула, вспомнив пережитый опыт. Покачала головой:
– Страх рождает ненависть. А ненависть рано или поздно принесёт свои плоды.
Она вдруг как-то успокоилась, но всё ещё была насторожена. Ширан даёт ей свободу, Ширан не пытается её задержать, овладеть ей или отобрать дочь! Удивительно. На тело накатила какая-то глубокая усталость, как у человека, лбом пробивший стену. Девушка всё ещё дрожала, но это был уже остаточный озноб.
– Ты ведь сделал всё, чтобы я боялась тебя до полусмерти, – прошептала она, ткнувшись лбом в его плечо. – А каков результат, Ширан? Да, я боюсь тебя. До паники и онемения, но… невозможно любить того, кого боишься. Я тебя не люблю.
Герцог привлёк её себе на грудь, погладил по волосам.
– Но боишься, – шепнул почти ласково с лёгкой насмешкой. – И зная это, я уверен, что ты не рискнёшь предать меня или мне изменить, не так ли?
Да, мои романы имеют в основе философские споры о бытии. Люблю это дело. В основе "Цены любви и мести" вопрос любви и страха. Можно ли любить того, кого боишься? Можно ли не бояться потерять того, кого любишь? И вопрос о насилии тоже. И сейчас он снова встал перед Ирис, только под другим ракурсом. Потому как именно Ирис начинает войну. А война это всегда насилие и страх. Вот только: а можно ли иначе?
И тут мы снова подходим к тебе не противления злу насилием. Но это будет тема следующего поста, думаю. Мне есть, что обсудить. И если вам тоже — присоединяйтесь!