Средство от вранья

Мне нравится, как вчера в ответ на мой комментарий написала Елена Филатова:

От такого наглого вранья средство одно - писать как было на самом деле в моём городе.

Про вранье это Елена писала о том, что ей какие-то люди говорили, совсем не я)) Если сократить фразу на три последних слова ("в моем городе"), то эти слова можно использовать, чтобы описать причину, по которой я написала мою "Сагу о Харальде Прекрасноволосом": https://author.today/work/496134

Слишком уж сага Снорри Стурлусона о Харальде "сказочная". В ней много вранья о Харальде. Да и не только в этой саге. В других исландских сагах тоже. 

Небольшой отрывок из моей саги (почему-то именно этот отрывок захотелось):

Харальд конунг восходит на корабль и плывет вдоль берега на юг, когда он огибает мыс Стад, он встречается с кораблями Сёльви Раскалывателя. Конунг ставит свой корабль против корабля Сёльви, и тут же разгорается ожесточенная битва и сразу проливается много крови. 

В этой битве Харальд конунг рвался вперед и был во главе своего войска. Рядом с ним сражался Торбьёрн. Харальда конунга легко было узнать: на нем был золоченый шлем и синий плащ, выдавали его и заплетенные в косы блестящие русые волосы, поэтому на него часто нападали с оружием. Но Харальд конунг отражал все атаки. Он сражался остервенело и бесстрашно. Он очищал себе путь, и скоро прорвался на корабль Сёльви Раскалывателя, сразил на нем много народу, а затем вступил в бой с Сёльви. Они сражались недолго — Харальд конунг вонзил свой меч в сердце Сёльви и провернул его там. После этого он смотрел на свои корабли и на то, как сражаются воины. Чужая кровь стекала по его мечу, а глаза его загорались загадочным блеском. Это увидел Торбьёрн, он оказался рядом с Харальдом конунгом, но конунг скоро сделал так, чтобы они разошлись. Битва была жесточайшей и очень кровопролитной. Крови было так много, что из-за нее не было видно морской воды. Воины и с той, и с другой стороны сражались храбро, но многие гибли. Харальд конунг смотрел на битву и слышал ее песнь — лязг и звон и ее рев. Он слышал также свою ярость — ярь своего духа, и он, как мог, давил эту ярость. И чем дальше он это делал, тем тише становилась песнь битвы, и он пропускал удар за ударом. Торбьёрн, видя это, не понимал, что происходит, и спросил про себя: «Что ты делаешь, Харальд?» Воины Харальда конунга не верили своим глазам, никогда до того они не видели, чтобы оружие в битве касалось их владыки.

Харальду конунгу было приятно, когда текла его кровь из ран, он был неистовый до безрассудства в этой битве, и чем больше он получал ран, тем неистовее он становился, но не своей яростью, а только своей волей, и даже после того, как он получил несколько серьезных ран, он сражался так, будто только что взял меч в руки. К концу битвы кольчуга Харальда конунга была так изрезана, что ему пришлось ее снять. Перевес был на его стороне, и скоро викинги Сёльви обратились в бегство, кто-то успел уйти на корабле, а кто-то бросился в море и утонул. Остальные корабли были полностью очищены от людей ратниками Харальда конунга. Битва закончилась, и Харальд конунг победил.

Далее спойлер, кого смущает, можно не читать. 

После этого Харальд конунг идет на свой корабль. Там ему перевязывают раны, но повязки сразу становятся красными от крови, и кровь из ран течет так сильно, что ее не удается остановить. Конунг приказывает плыть в Хладир. И пока они плывут, рядом с Харальдом конунгом находится Торбьёрн. Харальд конунг не смотрит на него и думает о том, о чем он думал в битве.

Залог Ода — убитый огонь жизни, уже не Ода — Харальда, его смерть в битве, чтобы Бальдрек — Хальвдан Черный — пришел снова в жизнь. На мгновение Харальду конунгу показалось, что он раскрыл тайну Рагнхильд, своей матери. Тогда, там на корабле он точно это знал — Рагнхильд ушла в пламя, чтобы когда-то в жизнь пришел он — Харальд, потом об этом Харальд конунг забыл. Торбьёрн сидит рядом с Харальдом конунгом, и он очень бледен, и не спускает глаз с Харальда. Харальд конунг приподнимается на локте и кладет голову Торбьёрну на колени. Он смотрит на Торбьёрна, его глаза блестят яркой зеленью. Он смотрит прямо Торбьёрну в глаза и говорит ему:

— Был в горах высокий ясень,
Под ним встретился мне Один,
Руны я постиг, как прежде,
Тебе, скальд, услышь мой голос,
Память я вверяю в вечность.

Торбьёрн удивляется, но ничего не говорит. Харальд конунг больше не смотрит на него. Торбьёрн слышит, что Харальд конунг еще что-то говорит, но не разбирает слов, понимает только, что это связанная речь, судя по звучанию, сложенная гальдралагом [1], но наверняка Торбьёрн этого не разумеет.

Торбьёрн держал Харальда конунга за голову. Потом он говорит:

— Харальд?

Харальд конунг намеренно не отвечает ему, затем он умирает. Торбьёрн молчал, но глаза у него были влажные. Потом он встал. Его охватила ярость, и память взвыла в нем волком. Он ничего не вспомнил о прошлом, но оно внутри ревело и звало. Торбьёрн никому этого не показал, только метнул свой топор в море. После этого он стал совсем суровым и весь путь ни с кем не говорил.