Субботний отрывок/Военный совет

Доброго времени суток, дорогие друзья. Хочу поддержать бессрочный субботний флэшмоб довольно солидным отрывком из пишущегося произведения "Во имя порядка: на заре новой эры", который расскажет о военном собрании нескольких фракций для противостояния вторжениию:

- Почему нас не впустили в Храм солнца? – фыркнул я, созерцая не прекрасные мраморно-белые стены вершинной твердыни, а серые, понурые стены замка Злотоброд.

То, что я увидел здесь, поразило меня. Замок на юге Солнечного берега стал не просто базой для Велисария и местом планирования его операций, а целой крепостью, в которой собирается новая армия. Всюду поставлены стойки с оружием, сверкающие начищенными клинками и копьями, народ тренируется под неусыпным взглядом инструкторов, на стенах и башнях несут службу команды лучников и арбалетчиков, а немногочисленные маги-элементалисты готовы поддержать их волной огня, льда или тока.

Рядом стоящий со мной Велисарий молчит, осматривая внимательно залу для приёмов. Я смотрю по бокам и с радостью встречаю декоративные лианы и зелёные насаждения. У стола, покрытого жемчужного цвета скатертью и уставленного графинами с вином, собрались все те, кого удалось собрать… все, кто может вступить в бой с Неримом и спасти родину, если они сумеют объединиться, откинув противоречия.

- Потому что Теалор Арантеаль столь трепетно относится к своему Светочу, - пояснил Велисарий, смотря на то, как через распахнутую дверь входит высокий мужчина, его тело защищено блестящим ртутно-золотистым атлетическим панцирем; седой волос бородки и головы придавал немного к шарму, короткий рдяный атласный шарф вторил широком внушительному плащу.

Мой командир выглядит не менее величественно – на нём панцирь цвета слоновой кости, на груди которого величественно сияет двуглавый орёл, окутанный лиловым мерцающим плащом. Лицо же отражает холод, не ледяное безразличие, а сосредоточение и готовность решить любые проблемы.

Велисарий и Арантеаль – как две противоположности одного мира, как два брата, которые максимально не похожи. У каждого из них столь разные задачи, но цель одна – спасти этот гибнущий мир.

- Малой, - дёрнул меня за плечо Конан. – Нас эти святошки к себе не пригласили, потому что это всё равно, что в доме курильщиков понатыкать всюду бочки с порохом. Рвануть может.

- Понимаю, - прохриплю я, взирая на то, как мужчина в синей мантии, со шкурой волка у воротника, давящей на плечи кольчуги, занимает своё место.

Тут собрались самые сильные представители этого маленького разрозненного континента. Находясь под властью Святого ордена, он был величественен и могущественен, но сейчас его поразила страшная хандра – на севере позиции Арантеаля были отброшены дикими магами и горцами, аристократия не желает его слушать, Дюнное практически вышло из-под контроля центральной власти, а леса, поля и дороги взяты под контроль бандитами и кочевниками… о Подгороде я вообще молчу. Я искренне надеюсь, что сегодня мы сможем договориться о мире, сможем сымитировать хотя бы призрак единства, чтобы отразить и нападение Коарека и убережём от смерти обычных людей. Хоть на немного. И Велисарий, как только смог со всеми связаться, как только ему удалось посадить всех кого можно за стол переговоров, не медля созвал это собрание, чтобы не затягивать с обороной. 

«Ты дурак, раз веришь, что эти дебилы из власти смогут договориться. У них либо золото, либо книжка, либо дерьмо вместо мозгов. Не надейся на добрый исход», - предупредила меня Лишари сегодня утром, когда я уходил из Арка. Ох, странное чувство мне открылось – без её присутствия мне странно грустно, словно я что-то утратил… нечто важное для моего сердца. Впрочем, мы готовы вести переговоры, о чём сказал сам Велисарий:

- Достопочтенные мессиры, я прошу вас занимать места. Мы начинаем.

Все стали рассаживаться. Повисла немного напряжённая обстановка, рождённая взаимным недоверием – года обирания и грабежей, резкое различие в богатствах и идеях – вот что камень преткновения. Чтобы не вспыхнула искра, чтобы лихое сердце не воззвало к стали – в зале нет ни ножей, не вилок, оружие только у велисаритов, несущих невидимую службу в тёмных углах.

Краем глаза я коснулся Исаила в багряной мантии. Он внимательно всматривается в распахнутую книгу и пытается постигнуть строки стихов, которые нам сегодня рассказывал. Интересная получается история по Преданию – первые народы далёкой цивилизации расселились по миру, но очень быстро погрязли в злодеяниях и развращении. Тогда Всевышний попустил духам зла удовлетворить их жестокость и коварство и с помощью обмана, манипуляций и хитрости они смогли погубить живое, прибрать души, которые настолько возлюбили зло, что не способны были на доброту. Насилие, ложь, разврат и дикость были ниспровергнуты катаклизмом, уничтожившим «любимое творение рук Его».

Но сохранил Творец Себе горсть людей, от которых вновь пошёл род людской и расселились они по миру, но вновь сердце человеческое возлюбило мрак.

Мрачная история человеческой слепоты, однако ныне не над ней нужно думать. Сел я рядом с троном Велисария. Мой взгляд внимательно всматривается в напряжённые лица собравшихся. Я тут только для ведения протокола собрания, неважный слуга, а поэтому передо мной быстро появляется лист пергамента и перо.

Велисарий встал. По его броне растекся свет свечей, фонарей и большой хрустальной люстры над столом. Оглядев всех твёрдым взором, он чуть кашлянул и открыл заседание совета голосом крепким:

- Прежде чем мы начнём, я бы хотел проверить наличие представителей, заявленных для участия, - Велисарий взял список. – Начнём. Теалор Арантеаль от Святого ордена.

- Я здесь, - ответил мужчина, потирая шарф.

- Даль’Гоус от аристократии Арка.

- Благородные здесь, - подтвердил своё присутствие черноволосый мужчина, на котором сверкает каменьями чёрно-белый камзол, его голову отягощает шаперон, а пальцы поблёскивают золотыми кольцами.

- Шапур Алами от Дюнного.

- Сыны вечного огня пустыни здесь, - тихим голосом представил себя смуглый мужчина, укутанный в золотой кафтан с тюрбаном.

- Свяослав от Речного.

- Затворники лесов юга пришли глаголать, - грубой звонкостью речью явил себя бородатый мужик в алом тканевом кафтане, под которым виднеется вычурная рубаха, а на у рук на столе покоится меховая шапка.

- Корван от Лиги Диких магов и горцев севера.

- Север верен клятве присутствия, - таинственно-безветренно произнёс парень с длинным чёрным волосом, решивший для одежды выбрать серебристо-чёрные свободные одежды, подпоясанные широким поясом.

- Кульканн от Северопустынного каганата.

- Наши луки и сабли внимают твоему слову, - громко объявил воин, укутанный в роскошную просторную одежду бежево-белой расцветки, с золочёной шапкой из козьего меха на голове.

- Жиро от Борека.

- Не посрами сегодня наших полей своими идеями, - грузно проговорил пузатый крупный мужчина, сверкающий парчовым дуплетом, сильно воспаряющим на животе.

- Конан от Солнечного берега.

- Говори и пусть слова твои будут слаще мёда!

- Брат «Гнев» от Подгорода.

- Подгород будет внимать и говорить сегодня, - вымолвил лысый мужчина, окутанный покрывалом таинственности, защищённый тёмно-фиолетовая куртка над кольчужной рубашкой.

- Хорошо, - завершил перечисление Велисарий и положил лист. – Теперь можно перейти к делу.

Все глаза уставились на Велисария, и я не могу не заметить повисшего тяжёлого напряжения. Он понимает важность сегодняшнего момента, что от его слов, и его действий многое зависит… жизнь целой страны. Он выполнил нелёгкую задачу – собрал вечно враждующий люд здесь, теперь стоит ещё более сложная цель – попытаться заставить их работать вместе.

Я кладу руку на кусок ткани в кармане и вынимаю его. Трясущейся рукой я утираю пот со лба и лица, но его нет. Только прохладная побледневшая кожа выдаёт моё дикое волнение.

- Сегодня, здесь нам удалось собраться, - начал Велисарий, - я рад видеть здесь всех, искренне сердечно признаю, что без участия каждого из вас, нам не удастся победить. Это беспрецедентный совет, такого наша история ещё не знала.

Я заметил, что голос Велисария дрожит, его ладони стали мраморными, лицо утратило былую живость. Мне тоже не по себе от одной мысли, что будет, если мы провалим сегодняшнюю миссию.

- Все мы знаем, против кого нам предстоит встретиться, - Велисарий нервно кинул на стол целую кипу пергаментов и листов. – Тут и отчёт нашей разведчицы, и несколько рапортов разведки Святого ордена, агентов Дюнного и даже торговцев, работающих на аристократов. И даже пара писем, заверенные печатью самого Андреаса Гринхарата, герцога остианландского и…

- Я знаю его, - заговорил Даль’Гоус и поморщил лицо, посмотрев на Конана. – Это наместник Управы. Неужто неримлянин предаёт Коарека?

- Он не идиот, - натужно продолжает Велисарий, сложив руки на груди. – Коарек преследует идеи очищения. Он идёт огнём и мечом принудить нас к «очищению». А что такое «очищение»… взгляните на руины пирийской цивилизации и обугленные трупы в них.

- К делу! – призвал Конан. – Давайте молвить о делах, более приземлённых.

- Конан, - заговорил высокий седовласый мужчина, нацепивший на себя простой кожаный жакет, его округлое лицо отмечено шрамами, особый шарм придают усы-подковы. 

- Ралаф, - гневно заговорил Конан, тряхнув седого за плечо. – Успокойся. Твою банду сильно порезали и не дерзи здесь.

- Ох, теперь мы ведём переговоры со знаменитыми преступниками, - надменно заявил аристократ, в котором я узнаю «принца» Даль’Мита[1].

- Не просто бандит, а представитель всей Эндеральской вольницы[2], истинно свободный человек и портящий невинных девок. Ха, Гагантуа не даст соврать!

- Соблюдайте этикет, - фыркнул аристократ. – Мы сюда пришли и встали рядом с вами, дышим одним воздухом с вами, чтобы Арк жил. Не испытывайте наше благородство.

Велисарий поднял руку, как только Конан собирался взорваться, но варвар подчинился Флаву. Видимо доверие Конана моему командиру столь сильно, что он сумел сдержать волну гнева.

- Нам предстоит встретиться с колоссальной наступательной армией, мессиры. И ведёт их фанатик. И она уже у нашего порога.

- Мы понимаем это, - тихо заговорил Даль’Гоус. – И наша лояльность общему делу оценивается в том, что представители аристократии будут вести армии. Если воевать, то только не рядом с чернью.

- Хочу заверить, - напыщенно заговорил Даль’Мит, - что как только мы избавимся от неримлян, такие как Ралаф Крокко, Гагантюа и Пьялс вновь будут объявлены вне закона! Радуйтесь, что вас не добили. Помощь помощью, но им место за решёткой в лучшем случае! Зверьё должно сидеть в клетке!

- Ах ты дрянь знатная! – закричал Конан. – Посадить бы тебя на перо, да скормить бы потом рыбам.

- Конан, брат, разве я должен стоять и слушать тех, кто меня так оскорбляет? – вспылил Крокко, почесав усы.

- Ты грабил Эндерал на протяжении многих лет и ещё смеешь о чём-то здесь заявлять?

- А ещё и разорял фермы, продавал работорговцам крестьянских парней а девок в бордели. Не всех конечно, некоторые, - Крокко дотронулся до бока, который видимо кольнул болью, – шли на наши нужды. За что я потом и получил от… протеже Арантеаля. Но хилён оказался герой, не осилил меня.

- Велисарий, мы тебя достаточно наслушались и честно признаться, - Андрейю Даль’Мит развернулся и спешно направился к выходу; вместе с ним заседание покинула и часть аристократии.

- Вот чем мзду даёт Арк за верность своих сынов из Речного, - обиделся Свяослав. – Неладен будешь, дворянин.

- Дюнное не может мириться с таким положением дел. К тому же кочевники сильно разорили северные земли. И прежде чем мы сядем говорить, хотелось бы получить компенсацию, - намекнул на истинную цель своего визита дюнниец.

- А как нам было выжить? Аркчане нас прижали, их спесивые традиции заставили нас так поступить! – оправдывается Кульканн.

- Послушайте, нам этого хватило за годы Северной войны, - размахнул руками Корван. – Не думаю, что эта миссия будет успешна.

- Если так будет вестись дело, то думаю, что и Подгороду тут делать нечего.

- Ненадолго вас хватило, - покачал, прицыкивая Арантеаль. – Все готовы похвататься за мечи от старых обид. Не далеко вы ушли от собственного эгоизма.

- А ты сам-то, за кого ратуешь? – спросил Свяослав Арантеаля. – Токмо честно глаголь.

- Я здесь для того, чтобы проследить за соглашениями. Они не должны противоречить законам Святого ордена, не должны и чинить вреда работами над Светочем.

- Ха, а этот вообще едениться не собирается! Так зачем мы здесь!?

Хрупкая надежда на то, что мы сегодня чего-то добьёмся стремительно рассеивается. Власть имущие не просто не готовы, они не желают ради страны, ради жизней сотней тысяч людей и аэтерна отринуть ссоры. Мне уже кажется, что мы сгинем в неримской тьме и мраке «очищения». Вот моё ухо слышит то, как Кульканн обвиняет дюнника в том, что они вырезали мирных кочевников и сердце пленяет боль. Глаз зреет, как Свяослав грозит кулаком аркчанам и Арантеалю, говоря, что он не отдаст вольностей Речного. Ха, а тот самый брат «Гнев» только с отстранённым видом выслушивает, что аристократ в ярких красках объясняет, только понуро мотает головой.

Все готовы передраться, всех взорвали старые обиды и с каждой секундой могила Эндерала становится всё глубже. Это понимает и Велисарий. Его взгляд полон гнева и грусти, которая гроздями вызрели в сердце, а как известно уста говорят от избытка его:

- Послушайте! – закричал Велисарий и вместе с тем сорвал в поясе металлическую трубку, палец придавил кусок стали и раздался оглушительный залп, мгновенно нос защипало от ароматов пороха, всех перебив, заставив их смолкнуть. – Люди Конана, дикие маги, ралаимы и кочевники пришли сюда, чтобы воевать за Эндерал, - пламенно начал Велисарий. – Они сотни лет умирали за лживые идеалы, за мятежницу из Подгорода, за восставших королей и против чёрных проповедников. Они лили кровь напрасно. Теперь есть шанс унять все обиды, забыть старые долги только потому что на нас наступают сорок тысяч! Даль’Гоус, Шапур, - неодобрительно озирнул их Велисарий, словно осуждая, - варвары Конана, кочевники и дикие маги готовы умереть чтобы ваши дети жили, и жёны радовали вас своей красотой, а культура не сгинула! Конан, Корван, Кульканн, Свяослав и Брат «гнев» те, - осуждающий взор Велисария теперь сверлит их. – Те, кого вы презираете, те, кого вы готовы скинуть, те, кого вы готовы разорвать, готовы здесь и сейчас отступить от вековой вражды, чтобы своей кровью, своими телами вас защищали. Их меч и ятаган готов закрыть вас от западного палаша.

- Но ведь они убивали мирных и добрых граждан Арка.

- Они были преданы. Столетия притеснений, столетий их преследования! – не унимается Велисарий. – Какие бы были сегодня вы, мессиры, если бы на вас и ваших детей устраивали бы облавы? А теперь у них есть цель, мы можем показать, что, благодаря им вы будете жить, а благодаря вам, их не постигнет гибель. Вы вместе будете лить кровь неримлян ради страны, ради общего дела!

- А ты сам что? – требует Свяослав. – Сам каких целей? Речи твои сладки как мёд, но сам-то ты какой идеи?

- Братья, - Велисарий вдохнул и выдохнул, в его взгляд вмещается весь совет, и в каждом из них он видит того, ради которого готов умереть. – Ради моей земли я ушёл из Ордена, отказался от положения и власти! Вы видите в каком великом бедствии находится государство эндеральское – наша земля разорена. Все мы понимаем, что может стать с нами – мы обратимся рабами неримлян, либо вовсе сгинем.

- Намерение на спасение страны, - напомнил о себе Крокко, губы разошлись в неестественной улыбке. – Как это… мило, как это тошно. Конан, - воззрел он высокорослого воина. – Когда ты меня звал, ты говорил, что тут будут молвить о деле. О богатстве и добыче, но заговорили о… политике. Но ведь выжившие парни хотели бы золота, и чтобы лягавые не мучили, хотели истинной воли. И я не продам их чаяний. 

- Остались Пьялс и Гагантуа… Родэрик вчера преставился,- басовито заговорил Конан. – Ты с ними не сдюжишь против Нерима. Не глупи, это наш шанс.

- Я не собираюсь, - Крокко плюнул на стол. – Чтобы за мысль о единстве я продал «вольницу»! – он развернулся, чтобы уйти. – Нет уж, я лучше сдохну, но не оставлю своей жизни.

- В таком случае вам тут не место, - обозначил Велисарий. – Ступай прочь в тень, из который ты вышел. Наше дело – не тешить похоти, а сохранение страны.

- И как же ты это сладишь, - не унимается Свяослав. – У нас нет ничего!

- Да, всякий может сказать – что мы можем сделать без единого войска, без воеводы способного? Но я думаю так – я готов продать всё, что у меня есть – имение, драгоценности, древние книги. Готов отдать всё, на пользе стране и лучше умереть в нищете, чем Эндерал погибнет от рук заморских псов. Не отдам только меча, который мне понадобится, чтобы разить неримлян, - эти слова заставили меня продрогнуть – сие речи принадлежат радетелю земли родной, я вижу похожие эмоции и у собравшихся, зрю решимость хоть ради слабого эфемерного союза на какое-то время преодолеть свою злобу. – И если мы всё намерение своё направим на спасение страны, если всю нашу ревность используем для славы страны, то сможем сначала отстоять независимость страны, а потом и сделать Эндерал великим.

Собравшиеся умолкли. Я по их глазам вижу, что впервые за долгое время они готовы прийти хоть к какому-то соглашению. Я снова берусь за платок и прикладываю ко лбу. Пот быстро впитался в ткань. Опустив глаза на пергамент, я вижу, что между строк легли капли солёной влаги. Неужто настолько сильно было волнение?

- Говори Велисарий, говори о своих планах и… мы выслушаем тебя, - подавленно произнёс аристократ. 

- Я понимаю, что вы не готовы мириться с присутствием друг друга, но поймите, что иного выхода у нас просто нет, - Велисарий смолк, теперь, когда достигнуто какое-никакое молчание, можно перейти и к делу. – Сколько у нас в распоряжении воинов? Сколько нам удастся собрать со всей эндеральской земли?

- Что ж, я открою этот счёт, - начал аристократ. – Мы можем выставить на поле боя первый и второй наёмные полки по две тысячи каждый кольчужной пехоты при поддержке сотни латной кавалерии из благородных. Есть ещё «Зелёные знамёна» в две тысячи и три роты морской пехоты.

- Так же, стоит и востоку, - слово подхватил и Шапур. – Как мы объявляли – Тысяча придворного корпуса, три тысячи «наблюдателей», пять сотен кавалерии и три сотни во флоте «Независимость». Ещё пять тысяч из союзных племён на севере вместе с ополчением из Дюнного и Сереброграда.

- Речное может дать четыре тысячи мужиков дружины, - продолжил Свяослав, допивая графин вина. – Одна тысяча из них конные.

- Под знамёнами севера будет не менее двух сотен чародеев ковенов и четыре тысячи горцев, - соглашается с мыслью о сотрудничестве, Корван.

- Мои мужики выставят три тысячи отборных клинков, - даёт число Конан. – Ещё тысяча осталась под началом Крокко, но он… да пускай он катиться.

- Борек готов поделиться своим полком наёмной охраны на тысячу кольчуг, - покорно делиться информацией Жиро.

- Вас поддержат пять тысяч луков из племён, – яро подтвердил участие Каганата Кульканн.

Остался только некий Брат «Гнев». Я пристально взираю на него, он кажется погрузился в свои мысли и углубился в осознание всей этой ситуации, либо она ему просто не интересна, и он здесь, чтобы выполнить приказ. «Давай же, пророни хоть слово!» и на моё не оглашённое требование даёт утвердительный:

- Две с половиной тысячи воинов Ралаты готовы принять участие в вашей компании. Только этот момент нужно будет отдельно обговорить с Отцом и властью Подгорода.

- Хорошо, подхватывает информацию Велисарий, - мужчина заключил подбородок в ладони, став мыслить. – Тридцать шесть тысяч воинов, из разных армий. Вы знаете, кто против нас идёт. Два корпуса, общей численностью в сорок тысяч человек. Это испытанная в тридцатилетней войне армия, её командиры вымуштровали её до смертоносного механизма. Их не получится ни запугать, ни подкупить. Придётся сражаться до последней капли крови.

- И что же ты предлагаешь? – настаивает на скором ответе аристократ. – Отдать всех воинов под командование тебе?

- Нет, - резко отверг предложенное Велисарий, мой командир проницателен и понимает, что в прямом боестолкновении такое войско просто рассыплется и защищать стране будет просто некому. – Нам нужны чёткие действия, скоординированные и способные нанести максимальный вред противнику.

- И с чего ты предлагаешь начать, сын запада? – аккуратно спросил Шапур.

- Начнём с самого важного – экономики, - Велисарий положил ещё пару бумаг, среди которых я узнал недавно заключённый договор. – Да благослови Единый банки и держателей капитала – нам удалось взять под ссуду в триста тысяч медяков, ещё двести даст развитие предприятий. Представитель производств и мануфакторий страны уже принимает массовые заказы на броню, оружие, зелья и свитки, - Велисарий показал на карту страны рядом с собой, осеняя все опустошённые земли. – так же мы договорились о восстановлении ряда поселений. Также на эти деньги ещё будут взяты наёмники, которыми мы насытим армию Борека и Речного.

- Скажи, в чём смысл этих мероприятий. Не проще ли выступить коалиционным войском и раз на раз его разбить?

[1] «Принц» Андрею Даль’Мит – поэт, представитель известного знатного древнего рода. Отличается тягой к изысканным вещам, питает любовь к метафорам и загадкам. Помимо прочего нажил на своём творчестве хорошее состояние, благодаря чему имеет широкий наёмный контингент, влияние и почёт, несмотря на несуразицу в своём творчестве. Так же одним из его пристрастий является особый фанатизм в вере и почитанию традиций. Является двоюродным дядей Дунвара, эндеральца, проходящего испытание вместе с прорицателем. 

[2] Эндеральская вольница – ряд военно-политических образований, создавшимися за последние 30-40 лет. От культов и сект отличается ярко-выраженным бандитским и преступным характером. В отличии от «войска Конана», которое включало коренных жителей Золотого берега, веками живших среди лесов, представляло собой разношёрстный сброд. «Вольница» по большей части представляло собой союз банд и преступных группировок, руководимых многими одиозными личностями, как Ралаф Крокко, Родэрик Скукорез, Пьялс и прочие преступники. «Вольница» управлялась собранием глав банд и своей целью, помимо грабежа и разбойничества, ставило низложение власти Святого ордена, установление «республики», а также уничтожение касты благородных. Но несмотря ни на какие заявления, они оставались широчайшим бандитским союзом, действовавшим на территории всего юго-западного Эндерала, проникая в Сердцеземье.