"Меня зовут красный" - Орхан Памук

Где-то совсем недавно Джокер писал блог на тему мозаичного повествования – когда история подается от имени множества разных персонажей, а не одного ГГ. И первое, что бросилось мне в глаза, когда я начала читать эту книгу, была именно это мозаика. Причем, не просто мозаика, а мозаика обширная. От имени кого только автор не писал. От имени главного героя, от имени девушки главного героя, от имени отца девушки главного героя, от имени коллеги отца девушки главного героя. 

Больше всего меня конечно порадовали главы от имени нарисованного дерева, которое не хотело быть просто деревом, а хотело быть «значением дерева», и от имени Сатаны, который убивался, что люди приписывают ему все свои грехи, хотя большинство справляется с грешным делом без всякого вмешательства со стороны. 

При этом автор вполне хорошо сохраняет последовательность повествования, ни одна из этих глав не бессмысленна, не излишня, и все прекрасно складывается в красивую мозаику. Мало того, автор умудряется держать детективную интригу, создав от одного и того же персонажа две ипостаси, одна от имени «меня назовут убийцей», а другая от собственно имени персонажа, который потом окажется убийцей. И нет, до самого конца не очевидно, кто из трех подозреваемых пишет главы «под двумя псевдонимами».

Автор показывает нам мир Стамбула времен Ренессанса, со всем его разнообразием, что в плане религии, что в плане взглядов на эту религию. В частности, история про нескольких минитюаристов, художников, которые рисовали иллюстрации к огромным фолиантам с историями, легендами и описаниями побед заказавшего эту книгу султана. Как правило эти люди живут с покровительства кого-то из богатых правителей, сбегаясь на каждый такой заказ очередного фолианта. Книги делали с любовью, тщательностью, по нескольку лет. Один султан мог прокормить на двух-трех книгах целую мастерскую. 

Книга посвящена двум линиям:

Одна из них про любовь главного героя к своей двоюродной сестре. Девушка оказалась в странном положении, возможном только в столь странной смеси строгой религии и легким отношениям к ее правилам. С одной стороны, женщина вышла замуж за солдата, тот ушел на войну и уже четыре года не появлялся дома. По законам ислама она должна либо ждать, пока он вернется, либо при помощи свидетелей его смерти доказать, что она вдова. При этом, за нее в отсутствии мужа отвечает отец ее мужа и брат ее мужа, а она, как женщина, прав фактически не имеет. 

Однако это Стамбул времен Ренессанса, где уже начали плавно понимать, что подобные правила немного устарели. Поэтому существует множество способов объехать правило на кривой козе. Например, громко запричитав, что в комнату ворвались джинны, когда брат мужа пытается по-тихому тебя изнасиловать, после чего сбежать к отцу в дом, якобы «во благо детей, чтобы защитить их от джиннов». Или набрав двух лжесвидетелей, которые убедят судью, что муж мертв, а потом по-быстрому выйти замуж, пока брат мужа не заставил выйти замуж за него. Или съездив на другой берег Босфора, где судьи более милостивы и дают «развод». 

Собственно почти вся книга пронизана этим отношением к религии. Правила есть, но не обязательно их соблюдать. И вторая линия в книге, детективная, как раз про убийство одного из минитюаристов, когда тот зашел «слишком далеко». Потому что когда правила не соблюдаются, то все-таки остается страх, что за это «воздастся свыше». Полностью наплевать на то, что впитывается с молоком в детстве, не получается даже у взрослых, развращенных легкой жизнью художников.

Большую часть книги автор посвятил одному примеру подобного когнитивного диссонанса. Во всем мире тогда рисовали на манер древних мастеров, когда в рисунке размер предмета задает не перспектива, а значительность этого предмета в истории, которую художник иллюстрирует. А в Италии как раз началось Возрождение, и люди начали рисовать не иллюстрации, а портреты, где центральным объектом внимания становился человек. И в которых была реалистичность и перспектива, они рисовали мир таким, каким его видели, а не таким, каким он должен был быть в идеале.

В книге много раз персонажи обсуждают, правда ли подобный реалистичный стиль рисунка покушение на религию, святотатство. Художники держатся за свой «старый стиль», как за догму: рисуя предмета по размеру важности, они рисуют так, как видит мир Аллах, а не так, как этот мир видят несовершенные смертные. Художники даже стремятся ослепнуть поскорее, чтобы перестать отвлекаться на внешний мир с его искажениями и рисовать по памяти так, как задумывал этот мир создатель. Для многих в книге даже подписать работу является признаком распутства, да что уж там, наличие стиля порицается. Художник должен рисовать скромно, без признания, ради того, чтобы передавать замыслы творца через миниатюры людям. 

Когда на самом деле изъян в технике, взявшийся банально от неумения в то время рисовать в перспективе и с натуры, начинают обосновывать столь глубоко и философски, невольно начинаешь задумываться. А что это на самом деле? Страх перед новшеством или страх потерять важную и символичную традицию? И что было раньше, неумение рисовать, а потом объяснение, или наоборот, художники начали так рисовать, потому что считали, что объяснение верно? Где проходит граница между желанием жить смиренно и скромно, творить во имя щедрости, а не во имя себя, и банальным страхом перед чем-то новым, да к тому же еще и взятым у чужеземцев-безбожников?

Книга написана довольно сбалансировано. Нам показывают всего понемножку. И великую любовь героя, который вынужден из-за правил приличия прибегать к услугам свахи-еврейки. И метания девушки ГГ, которая не может выбрать, что ей выгодней, выйти замуж за героя, или же вернуться и стать женой деверя-насильника. И проблемы убийцы, который не справляется с задачей убедить себя и читателя, что это убийство было действительно во благо. И мечты старого мастера, который, попав в сокровищницу, вместо поиска нужной информации, начинает бегать от фолианта к фолианту, чтобы посмотреть работы гениальных мастеров древности. И кусочки философии на тему религии, искусства миниатюр в целом и умения объезжать правила на кривой козе. 

Так, например, на самом деле ислам запрещает изображать людей, но минитюаристы старательно настаивают на том, что миниатюра не изображение, а просто часть декоративного узора в книге. Вся книга по сути рассказывает про людей, которые осознанно и профессионально нарушают законы своей религии. 

Книга получилась на редкость своеобразная. Местами смешная, особенно когда автор с юмором повествует от имени Сатаны или когда герои понимают абсурд ситуации. Местами вульгарная, когда, например, автор описывает, что героиню вдруг волнует, какого размера член у героя, и влезет ли этот член в нее вообще. На контрасте с консервативном устоем для женщин, это смотрится довольно стремно. Как и сцена, когда герои находят пару секунд для первого поцелуя, после чего герой, не стесняясь, пытается засунуть героине член в рот, что той, мягко сказать, не понравилось. Местами книга таинственная, когда мы пытаемся разгадать, кто же убийца. Местами качественный исторический роман, хорошо передающий атмосферу и мышление того времени. Больше всего показанная культура, как не смешно, напоминает древнюю Грецию — искусство ценится как символический дар богам, спать с молодыми красивыми мальчиками считается чем-то абсолютно нормальным, а мужчины любят пофилософствовать на разные темы и иллюстрировать свои суждения притчами. 

А местами книга просто глубоко философская, показывая, что для каждой ситуации есть своя трактовка, и если кто-то начнет решать за всех, дело неминуемо кончается конфликтом. В конце концов, если бы грех приравнивался к преступлению, то не было бы выбора, грешить или нет. И не было бы подвига в том, чтобы не грешить. А когда система, по которой определяются рамки греха, еще и не совсем справедливая… Тогда воистину сложно принимать решения.