Хочу подпустить свежую струю... Да не так, как тут некоторые подумали!

Я вот тут подумала: чего бы такого новенького можно написать в жанре славянского фэнтези? В основном всё, что пишут в этом сегменте — это по большей части фанфики на тему славянской мифологии и народных сказок, иногда там засвечиваются попаданцы из нашего времени. Но, господа, это же так избито уже… Хочется чего-то оригинального…

А что, если попаданец будет перенесён не в сказки, к русалкам и змеям-горынычам вкупе с бабами Ягами и Кощеями, а в реальное прошлое России. И из сказочного там будут лишь ведьмы и чародеи, кои, вполне возможно, существовали тогда и существуют даже по сей день. Но чудеса будут не из серии «И взмахнул он рукой, и на пустом месте вырос дворец», а чуточку реальнее, например «Народ вокруг расступился и стал кланяться девушке-крестьянке, стараясь поцеловать ей руку, словно самой царице». Второе же вполне возможно, если колдун включит коллективный гипноз, который в древности называли мороком? Мне вот как раз таких произведений в славянском фэнтези не хватает. В котором реализма чуть больше, чем в фанфиках про баб Ёг и Кощеев. Потому я и решила написать именно такой вариант романа. А вдруг кому-то тоже уже надоело читать сказки на новый лад?

В воскресный флешмоб от Екатерины Овсянниковой положено нести свеженькое. И как раз последний написанный отрывок  в романе "Окудник" колдовства и чародейства не несёт в себе, если только самую чуточку. Гг, попаданец, но пока ещё никакими супер способностями не обладает, их, я так решила, не раздают просто так, а надо заслужить. И поскольку гг даже не помышляет о том, чтобы стать окудником (кудесником то есть), то старается выжить и помочь другим своими силами. Как умеет.

В этот момент в дверь постучали. Я открыл. На пороге стол следак и Дуняша, за их спинами толпились гости Крутонрава с ним самим во главе.

— Чем обязан визиту… столь прекрасной мадемуазели? — словосочетание «прекрасной мадемуазели» я произнёс максимально насмешливо.

— Мы пришли восстановить справедливость! — высокопарно заявил следак.

— Прелестно, — согласился я. — Справедливость превыше всего. Но я предлагаю, дабы не усугублять ситуацию, сначала побеседовать с вами двоими тет-а-тет.

Сделав приглашающий жест, я чуточку отступил вглубь комнаты. Совсем чуточку, чтобы войти мог лишь один человек, а не вся эта толпа зевак.

— Думаю, наш разговор должен быть конфиденциальным. Господа, будьте так любезны, позвольте нам с матушкой пообщаться с гостями без вашего присутствия! Тем более разоблачение моей бывшей невесты с предъявлением ей доказательств её неверности просто требует того, чтобы наша беседа происходила без свидетелей!

Господа захихикали, понимающе закивали и ретировались. Следак же с Дуней вошли в комнату.

— О какой неверности ты тут говоришь? — сразу бросилась в атаку девушка.

— О такой. Во-первых, я сам видел, как ты целовалась с этим типом, — я указал пальцем на следака.

— Я не тип! — завопил Гаврюша. — Я жених Дуняши!

— Ну, вот и доказательство неверности. Он считает себя твоим женихом. Этого мало, нужны ещё какие-то доказательства? — я усмехнулся. — Но я вовсе не против этого. Любовь вам да совет! Так что возвращаю тебе твои обещания, бывшая дорогая, дуйте с Гаврюшей к нему в его городскую комнатушку, готовьтесь к свадьбе и оставьте меня в покое.

— Что-о-о? — Дуняша выпучила глаза. — Ты так легко отказываешься от меня? Да ты… подлец!

Она даже замахнулась, чтобы влепить мне пощёчину, но рука её почему-то повисла в воздухе, как будто бы окаменела. Думаю, что тут никак не обошлось без ангелобеса.

— Короче, мне вовсе нет охоты препираться тут с тобой. Скажу просто: либо ты сваливаешь с этим чмошником отсюда да и вовсе из Барановки, либо я всем объявляю тебя своей крепостной и проигрываю в карты тому же Крутонраву — он любит смазливеньких девиц твоего возраста.

— Что за ерунду ты лопочешь? С каких таких шишей я вдруг стала твоей крепостной? — Дуняша так расхохоталась, что даже упала на диван, который стоял недалеко от входной двери.

Так-то, конечно, этот мой поступок не ахти какой благовидный, но когда с тобой соперник играет не по правилам, используя подтасовку фактов, наговоры и обман, то чистоплюйство по отношению к нему — заведомо проигрышный вариант. Сама же Дунечка подала идею эту, сама же, милая, получи ею же да по сусалам.

— Я выиграл Пафнутия в карты. Только что. Теперь он мой крепостной. Стало быть и его дочь — тоже моя крепостная, — разъяснил я девице ситуацию.

— Не докажешь! — взвилась с места Дуняша. — Ты ничего этого не докажешь!

Она стала хватать предметы и бросать их на пол: статуэтки, книги, горшок с цветами…

— Докажу, — я спокойно встал, взял разбушевавшуюся девушку за плечи и силой усадил снова на диван. — Дело в том, что твои родители ещё очень давно, в день твоего появления на свет, написали тебе письма, в которых как раз и раскрывали тайну твоей родословной. Проще говоря, сообщали о том, что Пафнутий является твоим кровным отцом. Письмами этими они обменялись для того, чтобы, в случае смерти одного из них, передать тебе в руки письмо ушедшего в иной мир родителя. Тайна эта давно для тебя перестала быть тайной, а вот письма остались. Пафнутий сам мне и передал это письменное доказательство своего отцовства, написанное собственноручно твоей матушкой. Думаю, этого властям будет достаточно, чтобы признать моё право владения крепостной девкой Евдокией.

— Ты врёшь, — голосок Дуняши задрожал.

— Хочешь играть дальше в невинную жертву обстоятельств? Доиграем эту паскудную пьесу до конца? — предложил я.

— Я вот только не понимаю чего, — вмешался в нашу беседу следак Гаврюша. — Дорогая, ты же обещала, что здесь мы поймаем сына кузнеца, который прикончил мельника и покушался на Пафнутия. И где он? Не этот же достопочтенный господин является тем самым Сашкой, за которым мы охотимся?

— Конечно, не этот, — успокоил я следака. — Я — граф Веретенников, Николай Яковлевич. И вот мои бумаги на сей счёт. Дуняша просто немного не в себе. У неё был возлюбленный — давно, ещё до того, как она встретила вас, господин следователь. Он пропал. Вот у неё на этой почве и возникла идея его поиска. Но это скоро пройдёт, я уверяю вас.

Гаврюше такое объяснение показалось вполне разумным, он нежно обнял за плечи свою возлюбленную и вывел её из наших с «матушкой» апартаментов.