"Троттлинг" - герметичный сурвайвал-триллер

Юров откинулся в кресле и нажал кнопку видеовызова.

Экран разделился надвое.

Слева — лицо Станислава Юрова. Идеально выбритое, холёное, подсвеченное мягким дизайнерским светом. 

Справа — густая темнота, из которой смотрело другое лицо, в мертвенном сиянии ноутбука. Грязное, осунувшееся. Кожа лоснилась от нездорового пота, на скуле наливался чернотой свежий кровоподтёк. Тени под глазами залегли так глубоко, что казалось, взгляд идёт откуда-то изнутри черепа.

Но сам взгляд… В нём застыла пустота. Юров смотрел не на жертву. Он смотрел на кого-то, кого не должно было быть в уравнении.

— Илья, — начал Юров тоном, каким говорят с неразумным, нашкодившим подчинённым. — Хватит дурью маяться. Этот твой перформанс уже всем надоел.

Илья молчал.

— Я вижу твою ситуацию. С квартирой, — продолжил Юров, выдержав театральную паузу. — Давай так. Ты сейчас делаешь то, что я скажу. Просто возвращаешь всё как было. Даёшь мне доступ. А завтра на твоём счёту будет вся сумма, чтобы закрыть долг банку. Тикет по инциденту мы закроем как технический сбой. Ты выйдешь оттуда героем. И с деньгами. По-моему, отличная сделка.

Он говорил о доступе к миксеру, не называя его. Он был уверен, что сейчас в голове у нищего ипотечника щёлкнет калькулятор.

Пауза затягивалась, становясь вязкой.

Наконец Илья медленно моргнул. Его сухие, потрескавшиеся губы шевельнулись. Голос прозвучал ровно, безжизненно, лишённый каких-либо интонаций:

— А Коле? Ему ты тоже ипотеку предлагал закрыть?

Вопрос ударил Юрова как разряд дефибриллятора.

На мгновение его безупречная маска дала трещину. Глаза расширились, в них промелькнул чистый, животный ужас.

Илья знает.

Знает не про крипту. Про всё. Про Колю. Про то, что это не просто сервера, а могильник грязных денег и людей, которые слишком много знали.

— Я… я не понимаю, о чём ты, — выдавил он. Попытка отрицания прозвучала жалко.

В этот момент Илья, глядя на исказившееся лицо своего палача, впервые за эту бесконечную ночь понял, что победил.

Не выжил. Именно победил.

Он не стал кричать, не стал требовать или угрожать. Он просто смотрел на Юрова и тихо произнёс:

— Поздно, Станислав Игоревич.

Использование полного имени и отчества было последней, самой жестокой насмешкой. Формальное обращение к человеку, который перестал для него существовать в какой-либо иерархии.

Транш висел. Куратор ждал. А этот полутруп смел читать ему приговор.

Мир Юрова, построенный на власти, страхе и покупке чужих душ, рухнул, разбитый тихим голосом обречённого админа. Он понял, что порт не откроется. Деньги сгорят. А следом за ними сгорит и он сам.

— А-а-а-а! — из горла вырвался не крик, а вой загнанного зверя.

Он схватил со стола тяжёлый рокс и с силой швырнул его в стену. Стекло разлетелось с мокрым треском, по белому дизайнерскому пластику поползли липкие янтарные потёки, похожие на сукровицу.

Юров, тяжело дыша, с перекошенным от ненависти лицом, наклонился к камере, заполняя экран:

— Тогда сдохни там, тварь! — прохрипел он, брызгая слюной на объектив. — Сгори вместе со своими логами!

Он ударил кулаком по клавиатуре, обрывая связь.

Экран ноутбука Ильи погас. Он остался один. Снова.

Илья не двигался. Боль в ноге пульсировала ровно, настойчиво, подтверждая, что он всё ещё жив.

Гул в серверной больше не казался шумом приближающейся смерти.

Это был звук сгорающих миллиардов.

Читать полностью: https://author.today/work/514622