Натыкал сносок в новой главе

Аж 6 штук на 38К текста.

Знаю, что сноски в текстах многим не нравятся.

А я на В.К. Арсеньева равняюсь. Он себе такое позволял -- в "По Уссурийскому краю", в "Дерсу Узала". А чем я хуже?

То есть, может, и хуже, конечно. Но есть с кого брать пример. Вот.

У меня это выглядит примерно так:

Шаг, еще шаг. Склон сделался круче, колючие ветки под ногами исчезли, и без того скудная трава окончательно уступила место каменистой осыпи. Маленький камешек внезапно выскользнул из-под подошвы, с негромким стуком покатился вниз. Испуганно взмахнув рукой, Танька остановилась.

Что-то тихо прошуршало рядом с ее ногами. Миг – и из-под желтого угловатого камня прямо к башмаку выскользнула тоненькая полосатая лента, вскинула заостренную, похожую на наконечник копья голову с большими выразительными глазами[1].

Сердце у Таньки на миг замерло и тут же заколотилось еще сильнее. Голова ее закружилась, багровое марево перед глазами заколыхалось, виски сдавило стальным обручем. Тихо ахнув, Танька медленно опустилась на корточки – прямо перед замершей змеей.

Змея рывком приподняла переднюю часть тела и вновь неподвижно застыла, устремив Таньке в лицо немигающий взгляд. На конце ее изящной расписной мордочки на миг появился раздвоенный язычок и тут же исчез.

– Какая же ты красавица... – прошептала Танька пересохшими губами и непроизвольно потянулась к змее. Та рывком отдернула голову от ее ладони, вытянула палочкой переднюю часть туловища – и вдруг, грациозно извиваясь, метнулась прочь. Миг – и змея скрылась между камнями, и только тонкий и гибкий, словно ивовый прут, кончик ее хвоста еще долго виднелся снаружи, медленно втягиваясь в узкую щель. Как зачарованная, Танька следила за этим хвостом, не смея шевельнуться. Удушливая жара, непрекращающийся шум в ушах, давящая боль в висках, багровый туман перед глазами – всё это потеряло для нее значение, отступило в сторону.

Но когда змея окончательно скрылась среди камней, наваждение внезапно отпустило Таньку. Зной, удушье, слепящий солнечный свет разом обрушились на нее с новой силой. А восторг натуралиста, только что безраздельно владевший ею, в тот же миг сменился ужасом от совершённой ею глупейшей выходки. Да разве можно было столь неосторожно вести себя со змеей – и не со знакомой по Придайну гадюкой, а с неведомым африканским гадом, среди которых есть и смертельно опасные, способные убить укусом даже лошадь или быка, не говоря уже о человеке!

Зато недавнее желание умереть к Таньке так и не вернулось.

_______

[1] По-видимому, это была песочная змея (Psammophis schokari), слабо ядовитая и считающаяся безопасной для человека.

И все-таки жаль, что на АТ нет штатной поддержки сносок...