Пять убийств (флешмоб "Отрывабрь")

"Что делать? Сигануть в окно со второго этажа? Высоко! Схватить стул, шарахнуть по башке Димку, он спиной стоит...".

Дверь кавалерки распахнулась, хотя никакого звука поворачиваемого ключа Моравский не слышал. В проём двери вошли Виктор и Петер в балаклавах и со вскинутыми ружьями в руках, оба сразу выстрелили. Ружья были какого-то немного игрушечного, невсамделишного вида (много пластмассы), а звуки выстрелов — тихие, будто хлопнула дважды пробка от шампанского. Дмитрий, колдовавший с изготовлением "коктейля", дёрнувшись, упал на пол.

У застывшего за столом, но затем повалившегося на него Милована в шее торчало что-то вроде очень маленького шприца.

— Ветеринарное ружьё УВЫШ, русское, — объявил Моравскому Ковач. Используется для обездвиживания биологических объектов. Вот они и обездвижены. Но мы ещё снотворного побольше добавили. Петер, закрой дверь. И вяжем!

Спецслужбовцы связали "единицам" руки и ноги нейлоновыми хомутами, залепили Дмитрию и Миловану глаза лейкопластырем. Петер пощупал пульс "единицам", сказал, что всё нормально.

Ковач кому-то позвонил, распорядился: "Выезжайте". Объяснил Артемию:

— Скоро прибудет фургон с контейнерами. Суммистов вынесем из дома в них. Фургон отправится в тихое секретное место за городом. Вы тоже туда поедете, временно будете находиться там. Одевайтесь, собирайте вещи.

"Держать меня, то есть, будут вместе с пленёнными "единицами". Нехорошо, — подумал Моравский. — И всё происходит без участия и ведома поляков. А когда СБУ выжмет из похищенных Дмитрия и Милована всю информацию, что она с ними будет делать? Не на Украину ведь переправлять, слишком хлопотно. Хотя может их англосаксы заберут. А меня?...".

Виктор стал выкладывать на стол содержимое карманов единиц: паспорта, бумажники (у Милована бумажник потолще), у Дмитрия — кастет, пластиковые стяжки (такие же, как те, которыми эсбэушники связали членов Суммы). У обоих суммистов были маленькие компактные пистолеты: у Милована в кобуре под мышкой, у Дмитрия — в кобуре на лодыжке.

— Дорогие вещицы, — отметил Петер. — И классные. Элитные, можно сказать.

Ковач, вытащив из кармана Милована толстую авторучку и внимательно её осмотрев, сказал: "О, серьёзная штучка. И заряжена: две смертельные иголочки".

"Это для меня было приготовлено, на дорогу в Гданьск", — подумал Артемий Константинович, но ничего не сказал.

Между тем Петер проверял верхнюю одежду поверженных членов Суммы. И в пальто Милована, и в куртке Дмитрия нашлось по пачке евро в банковских упаковках. У Дмитрия — нож-выкидуха. У Милована — карта-ключ от номера из отеля "Интерконтиненталь", у поручителя Моравского — ключи от какой-то квартиры и от мотоцикла.

А также у обоих единиц обнаружились предметы, увидев которые сотрудники СБУ помрачнели. Два кружка диаметром сантиметров шесть, на каждом - по одной большой плоской яркой кнопке. Артемий Константинович догадался, что это. У него такое было на обратной стороне его "бабушкофона": тревожная кнопка. Чтобы, когда пожилому человеку станет плохо, он, не заморачиваясь с набором телефонного номера, просто нажал кнопку на этом кружке, а у его родственника в телефоне зазвучит сигнал тревоги.

— Это ведь у них в куртках лежало, а куртки висели в шкафу — при мне они эти штуки в руки не брали, — сказал Моравский.

Петер в ответ заметил, что устройство вполне может использоваться для подачи не сигнала тревоги, а извещения о том, что всё в порядке, который посылается с условленными временными промежутками. А вот если сигнал не пришёл...

Фургон всё не прибывал, Ковач забеспокоился. Когда ему позвонили, лицо Виктора приобрело свирепое выражение, но он не повышая голоса ответил звонящему:

— Ясно. Делайте всё, что вам скажут. И потом сразу ко мне.

В сердцах сказал Петеру и Моравскому:

— Эти тернопольские кретины нарушили какое-то правило дорожного движения, их полиция остановила. Протокол на них сейчас составляют. Задержка.

— Но с документами-то ведь у них всё нормально? — обеспокоенно спросил Петер.

— С этим всё хорошо: и права, и бумаги на машину, и страховка есть. Только с головой плохо.

Петер вытащил из заднего кармана сложенный во много раз очень большой полиэтиленовый пакет, побросал туда содержимое карманов Дмитрия и Милована, борсетку Дмитрия, устройство для приготовления препарата правды. Только трофейные пистолеты Петер и Ковач засунули себе за пояса.

— Проверим-ка наши, — сказал Виктор.

Петер вынул из подмышечной кобуры макарова с глушителем. У Ковача был стечкин без глушителя.

Артемий, со своей склонностью к неуместным вопросам в неудачное время, спросил, почему нет глушителя у оружия Ковача.

— Если дойдет до стрельбы, стрелять буду очередью. В этом случае насадка глушит только первый выстрел. И вообще срывается глушитель выстреле на третьем-четвёртом.

Виктор напомнил, что, когда в комнату затащат деревянные ящики, туда надо положить и верхнюю одежду единиц.

- И, Артемий Константинович, наши люди доставят ящики только до двери комнаты. Мы их сами внесём, сами загрузим в них суммистов, сами закроем, сами из комнаты вынесем. Только потом наши "грузчики" потащат их по лестнице и в фургон. Это секретности ради. Поэтому прошу вас нам помочь с погрузкой и выносом.

— Помогу, конечно, — ответил Моравский. — Но вы знаете, что в коридоре есть камера наблюдения? И у входа в подъезд?

Петер улыбнулся. Ковач сказал:

— Камеры Петер аккуратно вывел из строя. Мы — професси…

Договорить Виктор не успел.

Распахнулась дверь. На пороге стоял человек, который был Артемию знаком. Когда Моравский возил деньги в Екатеринбург, то принимал их у него этот мужчина, два раза это было. Представлялся он Моравскому Витольдом, и не понравился ему: злой он какой-то, резкий.

В руках Витольда был пистолет с глушителем. Выстрел в Петера, который находился ближе к двери, прозвучал негромко, с каким-то металлическим скрежетом.

Ковач выстрелил из стечкина очередью, но Витольд успел нажать на спуск одновременно с ним.

Спецслужбовцы были мертвы. Боевик Суммы упал на спину, на его светло-коричневых брюках расплывалось большое пятно крови.

Он крикнул Моравскому:

— Единица, жгут делай! В бедренную он мне...

— Квэд, — сказал Артемий Константинович, подошёл к Витольду и вышиб ногой у него из рук пистолет, который екатеринбуржец по-прежнему держал в руке.

— Ты что, сука, иуда...

Моравский выглянул в коридор: никого, к счастью, нет — поляки работают. Вытащил из двери отмычку, вместе с которой на кольце висело ещё полдюжины разных других, запер дверь изнутри.

На полу комнаты растекалась лужа крови. Витольд тихо умер минуты через три.

Моравский взял белый пакет Петера с вещами единиц, сунул его себе в рюкзак. Обыскал Витольда — на нем был кевларовый жилет. Моравский забрал бумажник боевика, никаких документов и банковских карт там у него не было. В карманах документов у Витольда тоже не было, только телефон — Моравский его забрал. Хотел было взять портмоне, документы, смартфоны также у Виктора и Петера, но передумал. Только забрал из-за пояса у Петера пистолет с надписью Springfield Armory USA.

Вызвал по интернету такси Uber, указал адрес того магазина, где покупал непонадобившиеся сюрикэны — просто надо куда-то для начала отъехать подальше.

Вынул из рюкзака свою авторучку (не ту, что со смертельными иголками), накарябал на обоях: "Смерть москалям і зрадникам! Україна понад усе!" Хоть чуть-чуть надо сбить с толку польских следователей.

Что же, вроде всё, что надо, он сделал?

Нет, не всё.

Артемий выудил из белого пакета стреляющую авторучку Милована. Как она работает? Разобрался: надо свернуть в сторону колпачок на переднем конце ручки, после этого выдвинулся кончик отравленной иглы. Потом — просто нажать кнопку на торце ручки. Моравский трясущимися руками всадил из авторучки иглы в шеи Милована и Дмитрия, ручку сунул в карман.

И побежал в туалет, не добежал, стошнило Моравского раньше. Но выблевавшись, он надел перчатки и хладнокровно выдернул иглы из шей "единиц". Выражение лиц у них было уже не такое, как пять минут назад: это были лица мертвых людей. Убитых людей. Да, ведь Милован рассказывал: смерть от яда наступает через несколько секунд.

Артемий Константинович выбросил иглы в унитаз, спустил воду.

Взял ещё у Петера пистолет Макарова вместе с наплечной кобурой, приладил себе под мышку. Сунул в карманы куртки также сюрикэн и метательный нож.

Когда телефон просигналил, что такси прибыло, Артемия снова тошнило, выворачивало наизнанку.

Вооруженный до зубов убийца и грабитель Моравский Артемий Константинович, 1961 г.р., вышел из комнаты, запер снаружи дверь отмычкой екатеринбуржца, и пошел вниз по лестнице к такси.