Субботний отрывок

К флэшмобу от Марики Вайд.

Как всегда, самое свежее. В данном случае, начало новой главы впроцессника.

Здание с башней оказалось, как ни странно, зернохранилищем – каким-то мудреным, именовавшимся по-латыни «элеватором». Услышав от Иосифа о назначении этой диковинной постройки, Эмлин сначала даже не поверила своим ушам. Все-таки в ее представлении зерну полагалось храниться в самых обычных амбарах, и никаких башен для этого вроде бы не требовалось. Однако стоило Эмлин высказать Иосифу свои сомнения, как тот принялся увлеченно объяснять ей устройство этого сооружения. Очень скоро она узнала много нового об установленных в башне разнообразных машинах, занимающихся, в сущности, одним и тем же – очисткой зерна от всяческих примесей.

Разумеется, объяснения эти Эмлин очень быстро остановила, незаметно переведя разговор на другую тему. К машинам она всегда была равнодушна, а беседу вела совсем не ради выяснения премудростей устройства элеватора. Сам Иосиф представлял для нее загадку – и разгадать ее можно было, только поняв, что́ волнует его сейчас по-настоящему. А разгадать надо было непременно, причем как можно скорее – потому что от этого зависело, как вести себя с ним дальше. Хорошо хоть, разговоры с Иосифом никак не мешали главному делу – поискам беглянки!

За недолгое время общения с Иосифом некоторое впечатление о нем у Эмлин все-таки успело сложиться – причем скорее благоприятное. Однако в одном она была по-прежнему твердо убеждена: общение ее подопечной с этим молодым инженером следовало прекратить раз и навсегда. Даже если у Иосифа и в самом деле не было никакого дурного умысла.

Нет, приказа ограждать свою подопечную от всех знакомств с молодыми людьми Эмлин не получала. Однако некоторые указания на этот счет у нее все-таки имелись. К новым приятелям, появлявшимся у Этайн, следовало присматриваться, а опасных и подозрительных – мягко, но настойчиво вытеснять из ее круга общения. Ну а Иосиф казался ей сразу и опасным, и подозрительным. Опасным – из-за своей чудовищной неосторожности. Чего стоила одна только история с опаленными волосами – если, конечно, это действительно было случайностью, а не попыткой покушения? К тому же, как вышло, что человек, называющий себя гетулом и иудеем, оказался, в отличие от большинства своих соплеменников, не кочевником-скотоводом, не земледельцем и даже не торговцем, а, ни много ни мало, инженером? Вдруг он был вовсе не тем, за кого себя выдавал? Назваться гетулом вполне мог какой-нибудь сирийский или боспорский еврей – или даже не еврей вовсе, а грек или армянин, – служащий, например, константинопольскому базилевсу. Впрочем, с тем же успехом Иосиф мог оказаться лазутчиком и аравийских мусульман, и даже здешних «колёсников». А мог быть и в самом деле безобидным инженером, увлеченным оптикой, звездами – а с некоторых пор еще и Этайн.

Мысли эти Эмлин, разумеется, старалась ничем не выдавать. Вела себя она с Иосифом сейчас предельно благожелательно, по мере сил изображая заинтересованность его рассказами: слушала, кивала, даже иногда переспрашивала. И украдкой внимательно за ним наблюдала.

Что ж, по крайней мере сейчас ничего плохого в Иосифе она не замечала. Да, порой он увлекался и, воспарив над земной суетой, принимался рассказывать то о машинах, то о звездах. Но о поисках Этайн при этом никогда не забывал. И как только замечал на пути что-нибудь заслуживающее внимания, немедленно обрывал свои речи.

– Я вот сюда загляну, домина, – говорил он и отворачивал к очередной рощице или овражку. Эмлин каждый раз присоединялась к нему. На наблюдательность Иосифа, явно неопытного в поисках беглецов, она полагаться не могла, к тому же до конца ему по-прежнему не доверяла. Но и ей самой найти следы Этайн не удавалось.

Возле первого из встретившихся на пути овражков Иосиф сразу же предложил:

– Может, покричать?

Эмлин резко повернулась к нему, нахмурилась. Сказала жестко:

– Нет. Будет только хуже.

Она и сама не собиралась звать Этайн: та все равно не откликнулась бы, а только затаилась. А уж какой оказалась бы реакция беглянки на голос Иосифа, Эмлин боялась и думать.

Иосиф удивленно посмотрел на нее, но затем молча кивнул. Эмлин ответила ему тоже кивком, с некоторым усилием сдержав улыбку. Парень показал себя сообразительным – и это не могло не вызывать у нее симпатии. Но доверять Иосифу до конца она, конечно, не стала.

Впрочем, в тот раз предосторожность Эмлин оказалась напрасной: ни Этайн, ни кого-либо еще в овражке они с Иосифом не обнаружили. И дальше – до самого зернохранилища с башней – на пути ей тоже никто не встретился. А вот зернохранилище неожиданно привлекло ее внимание – распахнутыми воротами и подозрительной тишиной.

Может быть, Эмлин все-таки прошла бы мимо этого громоздкого здания зловещего вида – если бы не всё тот же Иосиф.

– Странно... – произнес он вполголоса, остановившись возле ворот. – Куда все подевались?

Тут Эмлин насторожилась. И сразу же уточнила:

– Кто «все»?

– Строители, – откликнулся Иосиф. – Здесь всё время работа кипела. А сегодня никого.

На миг Эмлин нахмурилась. Вид здания ей и без того не нравился, а теперь стало совсем тревожно.

– Может, они всё закончили? – спросила она осторожно.

Иосиф покачал головой. Затем показал на тянувшиеся вдоль одной из стен строительные леса.

– Видишь, домина?

Эмлин молча кивнула. Затем ненадолго замерла, вслушиваясь в тишину. Нет, никаких звуков из здания не доносилось – ни голосов, ни шагов, ни стука инструментов. Даже если внутри здания на самом деле кто-то находился, снаружи оно выглядело безлюдным.

Но куда бы ни делись сейчас строители, Эмлин в любом случае было над чем подумать. К людям – тем более, к незнакомым мужчинам – Этайн не пошла бы наверняка. А в пустое здание? Кто знает... Это на взгляд Эмлин зернохранилище было мрачным и неуютным. А Этайн была сидой, у нее и зрение, и вообще восприятие мира были другими, не всегда понятными даже охраннице, знавшей ее второй десяток лет.