Поймай меня... если сможешь

Первый день зимы, а меня потянуло на романтичное. Если у вас есть похожие по теме отрывки: с флиртом в необычной обстановке, с играми в прятки и догонялки - с удовольствием прочту. Несите. 

А у меня отрывок из 4 части "Кицунэ" - "Новые горизонты". Китти, ночь, случайный знакомый - вокалист/басист группы, игравшей в пабе, где она отдыхала. Симпатичный парень предлагает ночную прогулку девушке, год назад пережившей похищение маньяком, совсем недавно - потерю любимой собаки. Для нее это вызов, риск, терапия. Попытка преодолеть страх. 

Горбатый каменный мост, похоже, очень старый, искусно подсвечен парой фонарей по краям и обрамлен пышными ивами. Добравшись до его высшей точки, Кит облокачивается о широкие перила, вдыхая прохладный от воды воздух, напоенный ароматом цветов и тины. В траве стрекочут какие-то насекомые, а прямо под мостом вдруг тяжело всплескивает рыбина, которую они, наверное, потревожили своей поздней прогулкой.

— А ты правда оборотень? Без шуток? — с улыбкой спрашивает Хэнк, разглядывая ее профиль.

— Хочешь это проверить? — неожиданно низким, грудным голосом тянет она, поворачивая голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — А ты знаешь, что для превращения кицунэ нужна теменная кость человека, в которого она собирается перекинуться?

— Пожалуй, я не хочу знать, как именно ты ее добыла, — смеется Хэнк. Кит, не отрываясь, смотрит на него так, что он, в конце концов смутившись, говорит:

— У тебя такой взгляд сейчас… Черт, у меня аж ладони вспотели. Если собираешься меня съесть, пожалуйста, сделай это быстро. И чтоб не очень больно.

Он улыбается, но как-то растерянно, словно что-то в ней правда его немного пугает. Забавно… Она начинала эту прогулку почти жертвой.

— А давай поиграем? — неожиданно предлагает она.

— Давай… А во что? — легко соглашается он.

— Поймай кицунэ. От звона колокольчиков прокаженных все разбегались… а мы сделаем наоборот.

— М-м-м… ок. А что я получу в награду, если поймаю тебя? — намек слишком очевиден и Кит со смешком отвечает, что в таком случае сохранит ему жизнь и перекусит кем-нибудь другим.

— Закрой глаза и считай до ста.

— Много! За это время ты будешь уже за сто миль отсюда.

— Ладно, полсотни должно хватить. И не подглядывай! Голову откушу.

— Ок. Один, два, три…

Подумав секунду, она выбирает направление, потом приближает губы к его уху, шепчет: — Поймай меня… — и исчезает с моста, растворяясь в темноте под огромными платанами.

Уходи. Пока он стоит там, доверчиво закрыв лицо ладонями, и считает. Просто дойди до центральной аллеи, выйди из главных ворот, которые вот-вот запрут на ночь, и езжай в гостиницу. Да… Так она и сделает. Это будет правильно.

Честно закончив счет, Хэнк открывает глаза и поворачивается в ту сторону, куда уплыл серебристый шелест ее украшений. Та часть парка совсем темная. Тишина. Только в зарослях осоки сонно ворочаются утки. «Поймай меня»… Кажется, он все еще ощущает тепло ее дыхания. Его сердце начинает биться быстрее и приятная дрожь мурашками стягивает кожу на спине и руках.

— Китти, я иду искать!

Спустившись с моста, он снова останавливается и прислушивается.

— Кит?

Слева от него в зарослях кустарника, кажется, что-то шевельнулось. И колокольчики брякнули. Или ему показалось? Сердце ускоряется еще, и сладковатое ощущение жути, и желание найти ее поскорее, действуют как наркотик. Глаза постепенно привыкают к темноте и ему начинает казаться, что он различает не только очертания деревьев.

Время словно растягивается, игра превращается в какие-то сюрреалистичные жмурки из фильма ужасов: она то движется, давая ему направление, то замирает под черным покровом платанов, прячась за широкими столетними стволами. Иногда до него долетает не только звон, но и тихий смешок… игра ее забавляет. А вот ему уже почти не до шуток.

Дзынь… светлое пятно вон там, возле ивы на берегу.

— Ки-ит… Китти?

Если бы Хэнк видел себя со стороны, его бы это позабавило. Бегает по кустам, кис-кискает, как старый «синий чулок» в поисках своей строптивой Мурки.

Ох, кажется, вот она. Он делает шаг с тропинки по направлению к берегу, раздвигая низко нависшие ветви ивы, и едва сдерживает вскрик — из-под ног стремительно прыгает в сторону какой-то темный мохнатый комок. Черт подери, разве в этом парке, в самом центре Лондона водятся лисы?! Тут полно птиц и только! Может, правда, какая кошка гуляет… Уф. Сердце колотится как сумасшедшее.

Дзынь… Перкуссия бубенцов рассыпается, раз за разом, совершенно четко обозначив направление. Наверное, ей надоели игры… Хэнк выбирается на открытое пространство у озера, обнесенное невысоким символическим ограждением. Это территория птиц. Но плевала она на запреты, похоже… Кицунэ стоит у кромки воды в свете полной луны, выплывшей из-за облаков, и смотрит на него пристально и дразняще. Белая кожа серебрится в лунном свете, подчеркивая изгибы тела, а продолговатые как сливовая косточка глаза кажутся такими темными, бездонными… Какая красивая… не отвести глаз. Она поворачивается и, не говоря ни слова, делает несколько шагов в воду. А потом исчезает, нырнув быстрым изящным движением. Тихий всплеск. Сердце проваливается куда-то в солнечное сплетение.

Ненормальная. Лукавая зеленоглазая ведьма… в какой момент он совершенно перестал думать, разом попав под этот ее гипноз? А ему еще показалось, будто он напугал ее там, возле паба, и она сделала над собой усилие, соглашаясь на прогулку. А теперь он — напуганный маленький мальчик, который вместо того, чтобы благоразумно свалить, дергает пуговицы на рубашке и торопливо стягивает кеды, не потрудившись развязать шнурки.