В Питере иногда.

Во мне, как всем известно, чувство прекрасного отсутствует изначально.  Это всем известно, настолько, что глядя на мои глуповато вытаращенные  зенки, даже прохиндейские рожи с Невского проспекта, те, которые между  домами за нумерами от 32 по 34 толкутся, не пытаются впарить мне  карикактуру на меня же. Сразу видят намётанным взглядом, что вот идёт  человек в клетчатом пинжаке, глаза у него полны восторга от созерцания  красот Северной Пальмиры, а за душой - пустота и неприятие прекрасного.  Читают что-то такое у меня на лице. Эти люди провожают меня  презрительными взглядами, но попыток присосаться к моему кошельку не  делают. И слава богу, а то иной раз хочется продемонстрировать кое-кому  свой богатый лексический запас.

 Однако - скажу без ложной  скромности, иногда что-то там у меня в голове перемыкает - я это отношу  на счёт высокоэффективных таблеток, что мне доктур прописала, тех, что  от нервических припадков. Тогда я готов коммуницироваться с  изготовителями прекрасного, при условии, что они не тягают меня за  лацкан и не вертят пуговицу. Такой вот случай представился на Зелёном  мосту, третьего дня. У меня как раз зуд в голове начался, надо было  потрындеть с кем-нибудь о розовых перьях заката, что трепетали  отражением в куполе Исаакия. Ну и тому подобное. А там на такой случай  дедок картины рисовал, тут же их и продавал, не отходя от мольберта. Ему  тоже, видать, скучно было, кругом одна нерусь, понаехали, панимаишьли,  кирпичу упасть негде. Словом перекинуться не с кем. Он мне и говорит  что-то, а я за слабостью слуха, не расслышал. Но на всякий случай  ответил, что сепия не вполне уместна на вот этом пейзаже, берите пример с  Петрова-Водкина, он не стеснялся селёдку фиолетовым рисовать, а коней -  красным. Смелее, дескать, надо быть в изобразительных средствах, говорю  вам как художник художнику. А сам краем глаза замечаю - в сторонке  отставлена картинка невеликого размера, как раз вид Исаакия в перьях  фламинго. И мне тут стало понятно, что передо мной не мазила с  Невского,32, а человек непростой судьбы и великого таланта.

Самое  интересное, что под конец беседы он меня спросил, где я приобрёл такую  чудесную пёстренькую кепочку, красную с фиолетовым. Пообещал портрет мой  нарисовать, грит, гармонирует она с водами Мойки, как по цвету, так и  по фактуре.