География Лукоморья

Он сделал паузу, дав Александру время вглядеться в зелёную мглу, где, казалось, уже таилось обещание иной, параллельной жизни.

— Есть и зоны посерьёзнее. Закрытые. Наглухо. Это где первобытная магическая экосистема сохранилась в почти нетронутом виде. Представь заповедник, вот только заповедник этот тебя не охраняет, а сожрать норовит. Туда — только экспедициями, с полным обвесом, подготовкой и молитвами на устах.

— Чем они опасны? — спросил Александр, и его голос прозвучал тише обычного, будто и его поглощала эта зелёная тишина за стеклом. — Помимо очевидного.

— Помимо очевидного... — дядя Жора хмыкнул, поворачивая руль. — С психикой там играют, как малые дети с кубиками. Только кубики эти — твои мысли, страхи, воспоминания. Потихоньку, что и не заметишь, мозги выключают. Ласково так, как свет в комнате. У нас классификация чёткая, по полочкам. Гипноз и очарование: глянешь в глаза какому-нибудь болотному огоньку, услышишь голосок — и всё, ты уже не ты. Идёшь за ним, куда позовут, а сам счастливый, будто на свидание спешишь. Навязывание эмоций: накатит волна ужаса ни с чего, такая ледяная, что руки сами опустятся, или тоски смертной — всё серо, бессмысленно, хочется сесть на корягу и плакать, забыв, кто ты. Бывало, опытные мужики, прошедшие огонь и воду, так и сидели, рыдали, как младенцы. А бывает наоборот — эйфория, беспечность, «да всё хорошо!». Человек снимет тёплую одежду в лютый мороз, потому что жарко, и идёт обниматься с валуном со светящимся мхом. Манипуляция памятью — вообще классика. Вышел из леса и не помнишь, как тебя зовут, зачем пришёл. А в голове чужие воспоминания всплывают, яркие, будто ты здесь сто лет прожил. Голоса и видения — чтоб с пути сбить. Ребёнок плачет в чаще, жена зовёт, вдали огонёк хаты манит. Идёшь на него — а там не хата.

Он резко притормозил, пропуская через дорогу фазана с необычно длинным, переливчатым хвостом.

— А самое противное — со временем и восприятием работать умеют. Для тебя в чаще час прошёл, а на базе уже неделю тебя ищут. Потерять ощущение реальности — тоже не подарок. Всё вокруг кукольным кажется, ненастоящим, и сам себе ты не свой, а какая-то пустая оболочка. С такими штуками бороться сложно. Поэтому и ходят туда со спецприборами, которые реальность тебе в голову пихают назойливо, без перерыва, и с молитвами утренними, которые психику, как стальные канаты, укрепляют.

— И кто со всем этим работает? — спросил Александр, с трудом отрывая взгляд от чащи, где уже мерещились те самые обманчивые огоньки. Он представлял себе отдел суровых, молчаливых мужчин с каменными лицами и пуленепробиваемой психикой.

— Отдел полевых исследований аномальных экосистем, — кивнул Жора, снова трогаясь с места. — Мы их зовём «лесники» или «биосферщики». У них своя наука: биологи, этнологи, психологи, оперативники. Задача — изучать, мониторить, картографировать, по возможности — устанавливать контакт. Да, некоторые обитатели, — он хитро прищурился, и в глазах его мелькнул огонёк, — являются в некотором роде нашими... консультантами. Союзниками. Своего рода договор есть. Не с каждым, конечно. Но, например, с местным лешим мы отношения наладили. И с малым народцем — теми, кого в сказках гномами или шишигами зовут — тоже. Существа они умные, практичные, с чувством юмора своеобразным, между прочим. Помогают за границу территории не пускать лишнее, а мы им... определённые условия создаём. Как-нибудь познакомлю, если будешь себя хорошо вести. Они хоть и не люди, а договориться можно. Главное — знать, как предложить.

Читать бесплатно повесть «Гаремный джинн»: https://author.today/reader/512073/4921651