А.Ф. Хуторской. Непотопляемый горнозаводчик с р. Вашаны.

Каменоломни, что открылись в конце XIX в. Тульской губернии по берегам р. Вашаны между современными д. Казначеево и п. Новогуровский, так и не стали ни самыми крупными, ни самыми успешными. Повезло им в другом. Пыльные страницы архивных дел и статистических сборников тщательно собрали и донесли до наших дней множество самых разных сведений. О самом процессе выломки камня, об устройстве производства, но самое главное — о людях. Наблюдая за переплетением судеб, остается только дивиться, насколько непросто все было устроено на рубеже столетий, когда дворяне порой прозябали в своих родовых гнездах и ими понукали их же бывшие крестьяне.

И конечно, никак нельзя пройти мимо такой личности, как Александр Фирсович Хуторской — человека спорного, но, безусловно, неординарного, ставшего одной из ключевых фигур вашанской камнедобычи. 

1924 г. В губернских земельных комиссиях слушается уже второе дело о лишении права землепользования гражданина села Сумароково Хуторского А.Ф. как бывшего помещика и прислужника капитала, крупного собственника и эксплуататора народных масс. Сам помянутый гражданин, протестуя, составил кассационную жалобу — она и стала первым источником, поведавшим нам о его жизни. Правда, если начать уточнять приведенные в ней сведения, постепенно можно убедиться: Александр Фирсович местами, мягко говоря, не договаривает. А точнее, вертится, как уж на сковородке. И похоже, в который раз выходит сухим из воды…

Ну а мы, порывшись в метрических книгах и справочниках, пока посмотрим на более правдивую версию его истории. 

Лета 1866, ноября, 17-го дня, в деревне Озерки Солодиловской волости Богородицкого уезда, в семье крестьянина Хрисанфа Адрианова Никитина родился мальчик Саша. По его собственному утверждению, проверить которое мы пока не можем, семья была очень бедной. Одно известно точно: все его родные и близкие были крестьянами той же деревни, и весь их круг общения, судя по крестным и свидетелям на свадьбах, также ограничивался местными крестьянами. 

Интересно, что в метриках Хрисанф Адрианов со своими братьями и сестрами упоминаются под фамилией-прозванием Никитины — по имени деда. А все его дети уже известны, как Хуторские. Значит ли это, что жизнь забросила семейство на отдаленный хутор? Увы, об этом история пока молчит.

Так или иначе, но похоже, сельская жизнь и постоянная нужда Сашу не устраивали. С самого юного возраста он приступает к отходничеству. 

В те годы камнедобыча переживала бурный рост. В Богородицком уезде работало множество больших и малых ломок. А ближе к Москве, вокруг города Подольска, по рекам Десне и Рожайке, промышленники уже ставили производства совершенно нового типа, организованные по принципу завода. 

Богородицкие, одоевские, алексинские крестьяне собирались в артели и ехали наниматься на каменоломни к заводчикам. Труд этот был тяжелым, но весьма почетным, и что скрывать, вполне денежным. 

Где начал свою карьеру Саша Хуторской, нам неведомо. С его собственных слов, он переходил от одного производства к другому, «работая в помещичьих каменоломнях в качестве каменолома». Скорее всего, парень мог стажироваться у подольских заводчиков, а к 1880-м следуя за развитием их производств, перебрался поближе к дому, на берега Оки близ г. Тарусы. 

Так было или иначе, но сын Федор у Александра Фирсова и Анны Никаноровой Хуторских родился в приходе села Вепри-Успенского в 1891 г. Находилось в том приходе сельцо Юдинка (Юдинки), известное владельческой усадьбой помещиков Аксаковых. При сельце том существовали каменоломни. Сведений по ним находится очень мало, одни только упоминания в раннесоветских геологических очерках (как давно закрытых, заброшенных производств). Но именно из Юдинки и соседнего Верхнего Ламонова вышел род купцов Алпатовых, которые к концу XIX в. сыграли весьма значимую роль в добычи камня на р. Вашане. Могли ли юдинские ломки связать Хуторских с Алпатовыми? Очень даже могли. И похоже, связали. И сам Хуторской, по-видимому, именно там наработал себе если не состояние, то авторитет уж точно.

Тем временем, на р. Вашане к 1893 г. землевладелец из сельца Микулино (совр. Никулино) губернский секретарь Алексей Николаевич Паренаго в собственных землях начинает добычу белого камня. К 1896 г. совместно с Ф.А. Алпатовым он основывает «Товарищество Микулинских каменоломен» (брат Алпатова, Иван Андреевич, похоже, уже имел здесь свою ломку с 1890 г.). Местные помещики начинают понемногу осваивать новое для себя доходное дело.

В своей кассации Ф.А. Хуторской пишет, что «лишь в позднейшее время <около 1914  г. — Д.Г.> с приобретением некоторых практических познаний в горном деле <он трудился> в качестве десятника  у помещиков Паренаго и Алпатова в Алексинском уезде». Но сухие архивные документы говорят об ином. 

Была при сельце Нижней Яшевке в землях помещицы А.С. Патрикеевой каменоломня, на которой работали местные жители. В 1904 г. предприятие это числилось за «Товариществом Яшевской каменоломни», а заведовал ей на правах компаньона некто Хуторской А.Ф. И это была не кустарная ломка местного значения: журнал поверки промышленных предприятий сообщает, что в 1904 г. на «Товарищество» работало 35 человек, а годовой его оборот составлял 11230 р. (за год выработано изделий на сумму 8422 р.). Жена Александра Фирсовича также не сидела дома без дела, напротив, держала в Нижней Яшевке мелочную лавку. 

Сегодня нам сложно представить, насколько важную роль в дореволюционном обществе играла церковь. Современники же ее понимали прекрасно. Ведь церковь — это не только вера и благочестие. Для заводчика церковь — это, прежде всего, имидж и связи, ведь посещают ее все сословия, а уж церковный староста-то вхож в каждый дом. Неудивительно, что все вашанские промышленники так или иначе отметились в делах духовных.Тот же А.Н. Паренаго долгое время содержал духовную школу, а Ф.А. Алпатов до самой своей смерти занимал пост старосты в приходе с. Серебрянь. 

Хуторской также стремится в старосты, но это оказывается непросто. Похоже, все вакансии оказываются заняты. Но Александр Фирсович изыскивает свой путь. Ему удается породниться с Евфимием Стефановым (также упоминается, как Ефим Степанович) Гордеевым, церковным старостой с. Гурова, человеком в округе известным и отмеченным медалями «За усердие». Отношения их связывают тесные, Гордеев не раз выступает крестным отцом детей четы Хуторских. 

На достигнутом Хуторские, конечно, не останавливаются. К 1905-1908 г. заводчик  Алпатов, похоже, выходит из «Товарищества Микулинских каменоломен», активно разрабатывавшего противоположный берег р. Вашаны, выстраивает поместье в сельце Александровке и открывает собственные ломки в уже своих землях. Помещик и бывший компаньон Алпатова А.Н. Паренаго, стал искать себе нового руководителя производства и нашел — в лице нашего знакомого Александра Фирсовича. Должность эту он занимает прочно и с 1908 г. практически до самого заката каменоломенного промысла в статистических сборниках упоминается как единственное лицо, связанное с Микулинскими разработками. 

В уже не раз помянутой кассации Хуторской писал, что «лишь в самое последнее время перед Германской войной благодаря счастливому случаю, через получение небольшое наследство от одного умершего зажиточного крестьянина, … обзавелся своим хуторским хозяйством, которое … сумел развить и несколько расширить». Он настаивает на том, что землевладение было небольшим и обрабатывалось только собственными силами, а наемный труд там не использовался никогда. 

В 1908 г. от старости умирает Е.С. Гордеев. Может быть, он и оставляет какое-то наследство своему младшему другу и родственнику, свидетельств того пока не обнаружено. Но именно в 1908 году Александр Фирсович приобретает себе имение в сельце Сумарокове — и почти тут же начинает бомбардировать церковные власти письмами с просьбой перевести его в приход села Гурова. Якобы он времени проводит на гуровском берегу Вашаны по делам каменоломен, и добираться до с. Березовки, к приходу которой приписан, ему неудобно, а в половодье и вовсе невозможно. 

Проведенное священниками расследование быстро установило, что бескорыстным интересом тут и не пахло: Александр Фирсович метил на освободившееся место старосты Гордеева, и даже собирал по этому поводу решения крестьянских сходов. Стать старостой тогда ему, все же, не удалось. Эту должность на долгие годы занял гуровский крестьянин Петр Бабков.

А имение Хуторской отстроил себе знатное. По состоянию на 1911 год оно занимало 80 с небольшим десятин, из которых 34 сдавалось в аренда. Были выстроены владетельский дом, скотный двор, конюшня, хлебный амбар, баня, постройки для рабочих, отдельные кухня и прачечная. Трудились на Хуторских наемные работники, в том числе два кузнеца, два скотника, горничная и кухарка во главе с приказчиком. Было у них аж 19 лошадей, как для работы, так и породистых, на выезд. Много новой, не старше 1909 года выпуска, сельскохозяйственной техники: плуги, бороны, косилки, конные грабли и др. А количество транспорта явно превышало запросы небогатого крестьянина: 6 дрожек, 3 тарантаса, 5 саней и 1 возовая телега, все не старше 1910 г. — целая автоколлекция! По всему видно, что ко второму десятилетию XX века семья Хуторских весьма неплохо поднялась. 

В то же время Александр Фирсович начинает бывать в Москве. И это неудивительно, продукция его каменоломен не щебенка и бут, а массивные ступени и подоконники «под мрамор», она идет в элитное строительство. Соответственно, и связи появляются среди не последних людей. Он проявляется свидетелем на свадьбах в одной компании с чиновниками, почетными гражданами и их детьми. По всему видно, что Хуторские стали вхожи в московский свет. 

Не только в делах Александру Фирсовичу сопутствовал успех. Он состоялся весьма плодовитым отцом и, по-видимому, верным семьянином. В общей сложности у них с женой Анной Никоноровной родилось двенадцать детей . Увы, не всем им была суждена долгая жизнь. Младенец Клавдия умерла в 1906 г. от поноса. Четыре года спустя двухмесячная Елена скончалась от слабости. А в 1911 г. была убита семилетняя Евдокия, дело расследовалось Тульским окружным судом.

На 1912-1914 гг. пришелся расцвет дела Александра Фирсовича. Хуторской упоминается как владелец каменотесного заведения при сельце Никулино, арендатор «Микулинской каменоломни… владельца А.Н. Паренаго на его собственной земле», арендатор каменопильни общества крестьян сельца Казначеево и владелец бакалейной и мучной лавки. После 1911 года как минимум единожды он закладывает свое имение Государственному дворянскому земельному банку — видимо, планируя расширение дела. Но история повернулась иначе.

Вступление России в Первую мировую войну, похоже, сильно ударило по спросу на изделия из «тарусского мрамора». К 1914 г. одна за другой начинают закрываться каменоломни Алексинского уезда. Хуторской стал последним из тех, кто разрабатывал известняки на Вашане: дольше всех проработала его ломка близ Сумарокова, но и там, как пишет он сам, дела «окончились крахом». После этого Александр Фирсович до 1917 года занимается исключительно сельским хозяйством. Возможно, некоторые финансовые трудности заставили его заложить имение. 

Но это совсем не значит, что семья его впала в бедность.  

Так, к 1915  г. сын Александра Фирсовича, Федор, переселяется в Москву в район Новой Басманной. И судя по упоминаниям в метрических книгах, вращается в кругу чиновников и детей дворян. Впрочем, позже он возвращается в родное имение. 

К 1917 г. Хуторскому, наконец, удается занять пост старосты с. Гурова. Увы, это уже никак не идет на пользу делу. Страну захлестывает водоворот революций.

Многим бывшим помещикам и заводчикам это время стоило и дела, и жизни. 

После Октябрьской Революции семья Хуторских приняла сторону Советского правительства. Старший сын Сергей, попавший на военную службу, участвовавший в Первой мировой войне и дослужившийся до звания штабс-капитана, вернувшись с фронта, сразу же добровольно поступил простым красноармейцем в формирующийся Второй пехотный Тульский Советский полк 2-й дивизии и был отправлен на Сибирский фронт. Вместе с ним в Красную армию записались его братья Федор и Алексей. Сергей погиб в конце 1920-х, сражаясь против войск Колчака. Не вернулся с Сибирского фронта и его брат Федор. Алексею повезло больше. Он попал в Политпросвет Штаба Тульской дивизии, после завершения Гражданской войны демобилизовался и к 1924 г. устроился слушателем Московского Государственного университета.

Две из дочерей Хуторского еще в 1914 г. пошли работать учительницами. Одна из них, Александра, устроилась в Алексине и вышла там замуж за сына орловского мещанина, Константина Гаврииловича Музалевского, служившего, видимо, чиновником илиделопроизводителем. 

Революция крепко ударила по благосостоянию семьи Хуторских. Большую часть своего богатства они, конечно, растеряли. Но видимо, запомнились местным жителям, все же, не с самой худшей стороны, поскольку благополучно избежали каких-либо репрессий и в 1917 г. были наделены землей по норме. Но Александр Фирсович и здесь демонстрирует удивительную непотопляемость.

С первых же дней Революции Хуторской устраивается объездчиком при Волисполкоме, а позже, к 1921 г., его принимают на должность руководителя работ по заготовке дров Патронному Заводу. Этот ответственный пост наделяет его весьма широкими полномочиями — он руководит рабочими бригадами и имеет право задерживать тех, кто мешает заготовке топлива и занимается незаконной его добычей. 

 Дочери Хуторского продолжают служить в различных советских учреждениях г. Алексина, так, например, известно, что А.А.Музалевская (Хуторская) была школьной работницей до 1 октября 1924 г. 

Но прошлое, все-таки, всплывает. 

С 1921 г. Алексинским уездом по доносу местной бедноты впервые поднимается вопрос о выселении А.Ф. Хуторского и его семьи с собственной земли как помещика, эксплуататора и бывшего владельца каменоломен, использовавшего наемный труд. В освободившихся постройках усадьбы предлагалось организовать детский дом. В 1924 г. вопрос о лишении А.Ф. Хуторского с семьей земли поднимается снова, и вновь Хуторским удается отбиться от обвинений, а дело отправляется  на перерассмотрение в суд.

Дальнейшую судьбу А. Ф. Хуторского на данный момент установить не удалось. Известно лишь, что его сын Владимир (родившийся 5 февраля 1908 г. и крещенный в церкви с. Гурова) принял участие в Великой Отечественной войне и в декабре 1942 г. пропал без вести.

//пост составлен на основе исследования Д. Гаршина и Ю. Лагодзинской