Стыдно, страшно, но нужно

Жизнь полна противоречий: забавных и не очень. Наблюдать интересно, а вот участвовать во всём этом — не всегда. Пока разберёшся, как оно на самом деле, пока перестроишься (если сможешь) — уже и полжизни прошло, и многое упущенно или неправильно прожито.

Вспоминаю, как воспитывали в моё время:

• мерить бюстгалтер на рынке лет в 17, кое-как пытаясь спрятаться за железным прилавком — «Ой, да не придумывай, кому ты нужна! Кто там на тебя смотрит!»
• заплакать на улице или что-то громко возразить, а ещё не дай бог как-то не так одеться — «Как тебе не стыдно, все люди на тебя смотрят!»
• постоянно нахваливать другого ребёнка своему — норма;
• похвалить своего — нельзя, зазнается!

Казалось бы, причём тут книги, Наташа?

При том, что это же воспитание напрочь отбивало саму мысль о том, что себя надо расхваливать другим людям (например, при приёме на работу). Или рекламировать свой труд — например, если ты что-то изготавливаешь, ремонтируешь или… пишешь. А ещё внушает нехилое такое сомнение, что ты вообще способен делать хорошо и достоин чужого внимания — ведь ты не дочь маминой подруги! «Хвастаться стыдно и позорно! — гласит установочка. — Хорошая книга сама найдёт своего читателя! Просто делай на совесть!».

И тут вторая забавная вещь — это всё враки. Точнее, это правда, но с большиииими нюансами.

Хорошая книга сама найдёт своего читателя! — Да. Одного. Если в популярном жанре — 10. Если правильное начало — ну, 100 максимум. Потому что книг на АТ тысячи и, как ни странно, среди них много хороших, но чужих. А ещё больше захватывающих с первой строчки или популярно-предсказуемых, чья ЦА готова прощать многое, лишь бы получить свои эмоции.

Если книгу не читают без рекламы, её и с рекламой читать не будут! — Будут. Не так, как популярные книги, но будут и в разы больше — это точно. Потому что её хотя бы увидят. А сотни историй останутся где-то за кучами других, во мраке, на дне.

Сначала достигни высот, потом хвались! — Пока ты станешь вторым Пушкиным (если раньше не выгоришь и не чокнешься, что вероятнее) — тебя обойдут сотни школьников с примитивными писюльками. Потому что они не боялись, не стеснялись и писали доступно и интересно для своих одноклассников. Не говоря уже о продуманных взрослых людях с хорошим уровнем текста, которые разработали себе бизнесс-план и его придерживались.

Так что рассказывать о себе и своём творчестве надо. Даже, если очень не хочется и стыдно (не потому что написал плохо, а потому что это всё «хвастовство»). Я всю жизнь с этим борюсь, потому что каждый раз, когда нужно заниматься продвижением, ощущаю дичайшее, на физическом уровне, неприятие данного процесса. Как будто делаю что-то противоестесственное, запретное, позорное. Кинуть в блогах пару фраз о старой-новой книге, какой-то отрывок, посоветовать читателю, который ищет прям то, что у меня есть — это ещё ладно. Разносить посты по группам ВК, договариваться с кем-то о взаимопостах… Аррр, нет, ну не могу! И это не белое пальто, это осознание упущенной выгоды, продвижения и своей дурацкой природы. А реклама… не окупится.

И вот смотрю я на графики активности…

С появлением у «Взрослых сказок» звёздочки Рекомендовано АТ, с момента попадания этой книги в виджет — её не перестают читать. Постоянно, почти ежедневно, приходят люди. Кто-то говорит, что этот виджет — минимальный буст, что в нём один отстой (не согласна в корне!), но для меня изменения налицо. Потому что «Сказки», которые сами читатели считают лучшей книгой у меня, которую ЛЭ брала для рекламы жанра, которую активно хвалят, без этого виджета на АТ не читали совсем. Вот, что значит реклама.

А потом единицы читателей переходят на другие мои книги. Некоторые люди даже начинают читать почти всё подряд (почти, потому что у меня всё разное). Но я опять собой недовольна)) Потому что мне хочется, чтобы читатели приходили не только через Рекомендовано, чтобы цеплялись за другие мои книги (я что, зря постоянно работаю над собой?). И с одной стороны я понимаю, что пишу не так, чтобы зацепить большинство. Уже выработался свой стиль подачи и развития истории, с пробуксовкой в начале, с необходимостью большого кредита доверия автору, с раскрытием карт в финале, со сбором намёков и, порой, с чересчур запутанными моментами… Это не то, что принесёт мне много фанатов на АТ. Но, с другой стороны, до сих пор сидит эта уверенность, что популярности нет просто потому, что я «недостаточно стараюсь» (биться головой в стену, ага)). Очень мешает, знаете ли, просто наслаждаться творчеством и неспеша творить для своей сложившейся аудитории.

Хорошая ж книга, интересная

Поэтому сегодня я расскажу вам про «Сказки станции „Медея“». Они совершенно бесплатные (ну вот зачем бесплатное рекламировать, а?). Они маленькие, это сборник на одну тему. Но, если вам интересны космические рассказы, отчасти ламповые, отчасти забавные — то милости просим.

Сказки лежат в основе, но так глубоко, что не всегда они заметны. Только в эпиграфе проявляются. Тем, кто читал, «Медея» понравилась. И, кстати, привязки к этой станции там нет.

В качестве примера принесла вам 12-й рассказ:

КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ

Время исследовательской практики подходило к концу. Солнцева и Мацумото провели на планете два полных годовых цикла (что примерно равнялось двум земным месяцам) и теперь постепенно готовились к консервации станции. Собрали весь урожай, перепроверили аппаратуру и снаряжение, закрыли некоторые отсеки, опустили защитные роллеты на солнечные панели. И тут пришло сообщение о надвигающемся сильном шторме. Вылет пришлось отложить.

Непогода бушевала несколько дней — рекордный срок для подобной тихой, маленькой планетки. Ветер был такой силы, что вырывал деревья с корнем, переносил их по равнине, швырял на стены станции и даже некритично повредил в одном месте. Проходящие мимо потоки воды захлестывали крышу. По закрытым панелям скрежетал песок и мелкие камни. Внешние камеры выдавали лишь беснующуюся темень и муть.

Когда всё, наконец, кончилось, Солнцева и Мацумото вышли осмотреть нанесенный ущерб. Обнаружили прореху в одной стене, засыпанные илом датчики и солнечные панели. Поняли, как повезло, что они готовились к отлёту — и успели без спешки всё закрыть. Пейзаж же выглядел ужасно: окружающая равнина оказалась перерыта потоками, завалена принесенными с гор камнями, прилетевшими из леса деревьями, кустарниками, сплошь покрыта смесью листвы, песка и грязи. В этом ужасном застывающем месиве тут и там виднелись силуэты погибших животных. И пока Мацумото, с присущим ему хладнокровием, занимался очисткой станции, Солнцева отправилась бродить по долине, незаметно кусая губы, тихо шмыгая и с затаённой надеждой оглядывая каждое тельце — вдруг, шелохнётся? И ей повезло. Маленький, перепачканный грязью зверек обессиленно повернул голову в сторону подошедшей девушки. Солнцева тут же схватила его на руки и радостно помчалась на станцию.

Мацумото не понравилась её находка. Во-первых, они собрались улетать, а тут пришлось заново запускать зооблок. Во-вторых, Мацумото был настроен категорически против любого вмешательства в ход естественного отбора. В-третьих, они за два месяца впервые обнаружили подобное существо и ничего не знали о его природе. Солнцеву же последний факт особенно вдохновлял: неизученный вид! Она носилась с этим пушистым кальмаром, как с дитём малым — и тот быстро начал отвечать ей такой же привязанностью. Лежал на плечах Солнцевой, словно теплый урчащий воротник, а иногда и на макушку взбирался, подремать.

Вылет пришлось отложить — Мацумото не смог нарушить инструкцию, оставить напарницу одну. Он ежедневно с ней ругался, он уговаривал выпустить Щекотунчика, как она его назвала, обратно в дикую природу — а Солнцева кивала и... ничего не делала. И в конце концов Мацумото исчез. А так как челнок был настроен автоматически возвращаться на планету, Солнцева решила, что напарник устал от пререканий и сбежал на орбитальную станцию.

Только через месяц возникли подозрения, что с практикантами что-то не так. Хоть Солнцева и продолжала старательно слать отчёты, рассказывать о своём новом исследовании, она упорно называла его целью «изучение объекта №58». Что за объект, стало ясно, только когда забили тревогу и удаленно подключились к камерам в лаборатории. Впрочем, увидеть удалось немного: половину помещения занимала махина с голубовато-зеленой шерстью.

– Кажется, Солнцеву пора исключать, – как-то слишком трагично произнёс один из профессоров, глядя на экран. – Это ж надо додуматься: притащить опасного хищника, да ещё и телепата, на станцию! Его теперь не выгонишь. Полный провал.

– Да, но посмотрите — она первая, кто смог его приучить! – возразил его коллега. – Мы двадцать лет выжигали их напалмом, травили, глушили, да что только не делали, спасая космонавтов! А этот подает Солнцевой пробирки и выкладывает из кубиков слово «мама». Давайте пока понаблюдаем, они всё равно изолированы.

– Давайте, – обреченно вздохнул первый профессор. – Только отзовите на орбитальную станцию челнок. Пока наш аквамариновый друг не научился им управлять...

Другие рассказы можно прочитать здесь.