Национальные черты - 3. Китайцы.

   В прошлом посте я рассказал о иранце Бабаке, прототипе африканского принца Михуэля. После Бабака соседнюю квартиру сняли китайцы. Вернее, китайские девушки-студентки. Всё, что описано дальше, не авторская выдумка, а 100% реал.
   В начале фрагмента немного вспомним принца Михуэля, а потом про китайцев.   

   — Этот негр, — интимно понизив голос, сообщила Стечкина, — соблазнил белую девушку. Наташу. И теперь от неё скрывается. Надо бы проверить его паспорт.
    — Что значит — соблазнил? Изнасиловал, что ли? — нахмурился Козленко.
   — Совратил! — со значением сказала Стечкина, округлив глаза.
   — Она что — несовершеннолетняя?
   — Кто? — Стечкина непонимающе посмотрела на участкового.
   — Ну, эта Наташа — сколько ей лет?
  — Так откуда же я знаю? — Стечкина возмущённо пожала костлявыми плечами. — Теперь эта Наташа его выслеживает, приходит к нему домой, сначала звонит, а потом стучит в дверь. Ногами. И кричит на весь подъезд.
   — Кричит? А что кричит? Ну, какие слова?
   — ″Михуэль, Михуэль!" Михуэль — это негр. Принц Михуэль. "Открой дверь, Михуэль! Я знаю, что ты дома!″
   — Вот как? — Козленко склонил голову набок и прищурился. — И что же Михуэль?
  — Он не открывает! А только кричит из-за двери: ″Наташа, уходы!″ Он плохо говорит по-русски. Но это ещё не всё.
   — Что ещё? — спросил Козленко.
  — Ещё он подговорил своего соседа-физика, чтобы тот тоже говорил Наташе, что его нету дома. Они с ним бухают там вместе, с физиком этим. Мне его жена говорила.
   — Чья жена? У Михуэля жена есть, что ли?
   — Нет, — Стечкина помотала головой, — жена физика. Танька. Она мне призналась как-то, что...
    Стечкина внезапно замолчала, испуганно прикрыв рот сморщенной ладонью.
   — В чём призналась? — строго спросил Козленко.
  — Вы только никому не говорите, она же по секрету мне сказала... Этот Михуэль, — Стечкина перешла на свистящий шёпот, — он сказал, что... когда вернётся к себе на родину, ну, во дворец, то...
   — Что? Не тяни!
 — То возьмёт туда её мужа, ну, физика этого самого! И сделает его президентом национальной академии наук. Вот! — Стечкина победно посмотрела на Козленко. — Теперь они бухают вместе.
  — Хорошо. Что-то ещё есть у вас?

  — Есть, — Стечкина подошла к участковому вплотную, — в девяносто пятой, это однокомнатная во втором подъезде, там живут китайцы!
   — Ну?
   — Их там человек пять, а, может, больше, я не могу их сосчитать.
   — Ну, дальше?
  — Они приводят девушек!
  — Наших?
  — Нет, — Стечкина энергично затрясла седой головой. — Нет! Своих! Китаек! Я тоже не могу их пересчитать, понимаете? Они все одинаковые! Как куклы! Но их тоже пять! А может, больше.
   — Ну, и чем они занимаются? — строго спросил Козленко.
  — Они варят рис! На рисоварке! От неё садится напряжение во всём подъезде и из щитка начинает вонять! Мы вызывали электрика из ЖЭКа, ну, Стёпку, чтобы он отключил им рисоварку. Но эти китайки... Они все повыходили, их там человек пять, а может и больше. И начали кричать на Степку! По-китайски! На весь подъезд. Степка стоял на табуретке, чтобы отключить щиток. А они стали дёргать его за штаны! Хотели сбросить его. Стёпка испугался и ушёл. Можете сами спросить у него.
    — Хорошо, Стечкина. Продолжайте наблюдение, — сказал Козленко и пошёл в семидесятую квартиру.