У меня сегодня день рождения

Привет.

Альте камераден, вашему непокорному слуге Александру сегодня исполнилось сорок семь.

Спасибо вам за то, что вы со мной, с моими героями. С миром Кольца и эфир-фрегатами, парящими меж облаков.

Если вы захотите меня поздравить - лучшим подарком мне будет подарок на любой из моих книг или же покупка "Эха забвения" - завтра на него будет 15% скидка. Впрочем, от рецензии или отзыва тоже не откажусь.

Еще раз спасибо... и добро пожаловать обратно в Небельхавен! https://author.today/work/516446

Кубок в руках, тяжелое, теплое серебро, рев толпы, запах пота и пыли - и укол. Острый, короткий, как укус осы.

Все началось с этого. Контакт. Замыкание цепи.

Виктор зажмурился, пытаясь отгородиться от реальности, но образы прорвались сквозь закрытые веки, яркие, как вспышки магния.

Мастерская. Запах горячего металла, гул печи. Руки - широкие, грубые, покрытые старыми ожогами - калибруют прецизионный механизм, который еще не изобрели. Это не его руки.

Снежная пустошь. Ветер обжигает лицо ледяной крошкой. Клинок в правой руке весит неправильно - слишком легкий для боевого меча, слишком тяжелый для дуэли. Противник впереди - тень в белом. Удар. Холод в груди.

Ребенок сидит у высокого окна, смотрит на небо, где три луны движутся по странным, ломаным орбитам. Картинка настолько чуждая, настолько невозможная для этого мира, что разум отказывается ее принять, вызывая тошноту.

Виски сдавило тисками.

Виктор пытался удержаться в реальности. Дерево под пальцами твердое, настоящее. Лак гладкий. Это здесь. Это сейчас.

Но образы не останавливались. Они шли лавиной.

Формула на грифельной доске. Мел скрипит, крошится. Переменные складываются в систему уравнений, описывающую анизотропность потока времени и частные случаи его обращения - он понимает каждый символ, видит красоту решения, хотя никогда не изучал высшую математику Древних.

Вкус крови и пепла во рту. Ребра сломаны, каждый вздох - пытка. Кто-то кричит приказ на гортанном, незнакомом языке. Слова непонятны, но смысл ясен, он впечатан в подкорку: "Отступать нельзя. Держать позицию до последнего!".

Женщина. Запах жасмина и дождя. Она целует его в губы - нет, не его, кого-то другого. Чужое, пронзительное воспоминание о любви, которой он, Виктор Тальбот, никогда не испытывал, но по которой теперь тосковал так, что хотелось выть.

Пальцы задрожали, выбивая дробь по столешнице.

Металлический привкус заполнил рот - не кровь, что-то иное, химическое, электрическое.

Вибрация побежала по запястьям вверх, к локтям, плечам, позвоночнику.

Тело откликалось на чужие ощущения, перестраивая нервную систему. Память хранилась не только в разуме. Она прописывалась в мышцах, в костном мозге, в составе крови. Он становился другим существом.

Виктор разжал пальцы. Заставил себя дышать.

Вдох - медленный, на четыре счета. Контролируемый.

Выдох - дрожащий, длинный.

Образы не исчезли. Они просто осели на дно, как ил в потревоженной воде. Они заняли место рядом с его собственными воспоминаниями. Инженер, солдат, ребенок, любовник, убийца - сотни жизней, прожитых под чужими звездами, теперь были здесь. В нем.

Виктор опустил руку на стол.

Царапина почти не болела. Но след остался - не на коже, а глубже. В душе.