Мыслезапись Ниал’Се

Мыслезапись 009361.

Я стою на балконе и смотрю, как кольцо разрезает  небо моего мира. Оно всегда было здесь — с тех пор, как я себя помню.

Когда-то оно было гуще, ярче. Теперь истончается, распадается, теряет форму. Мы знаем, что через несколько миллионов оборотов планеты оно исчезнет совсем. Пыль вернётся туда, откуда пришла.

Мы, Атари, умеем ждать.

Мы живём дольше, чем вещи, которые кажутся вечными другим расам.

Фиолетовые леса внизу колышутся, отражая закат. Их цвет — не украшение, а необходимость. Наше солнце старое, его спектр жёсткий, богат ультрафиолетом. Мы научились пить свет, который для других был бы ядом.

Как и многое другое.

Я чувствую, как отростки на затылке и висках улавливают изменения воздуха, слабые электростатические сдвиги, далёкие разряды в верхних слоях атмосферы. Мой мир разговаривает со мной без слов.

Так было всегда.

И всё же сегодня он звучит иначе. Потому что где-то далеко есть она.

Человек. Элли Корн.

Когда я впервые увидела её, я подумала: ещё одна. Очередной мотылёк, летящий к свету, не понимая, что свет гибелен.

Мы видели таких бесчисленное множество раз. Цивилизации, уверенные в себе. Умные. Смелые. Любопытные. Они строили, расширялись, задавали вопросы, на которые не были готовы услышать ответы.

А потом исчезали.

Мы не уничтожали их. Мы просто не мешали Вселенной.

Когда мы узнали об Архитекторах Ядра, мы перестали строить. Когда мы осознали масштаб, мы разобрали собственные мегаструктуры.

Когда мы увидели, что приходит к тем, кто стучится слишком настойчиво, мы закрыли двери.

Самоизоляция — это не страх. Это форма зрелости.

Люди этого ещё не понимают.

Элли — не понимает. И в этом её опасность. И… её притяжение.

Она смотрит на нас и видит партнёров.

Чуть более развитых. Чуть более сдержанных.

Она думает, что мы стоим рядом с ними — на той же лестнице, всего на несколько ступеней выше.

Если бы она знала, насколько далеко мы поднялись  по этой  лестнице! Если бы она знала, что мы давно смотрим не вверх, а вглубь...

И всё же…

Когда она говорит  я ловлю себя на том, что слушаю не только смысл, но и ритм. Когда она злится,  мои рецепторы фиксируют выбросы адреналина, гормональную нестабильность, неэффективность регуляции. Когда она смеётся, во мне возникает отклик, для которого у меня нет точного термина.

Мы называем это резонансом. У людей это зовётся иначе. Мне следует отстраниться. Сохранить дистанцию. Сделать то, что мы делали всегда.

Но впервые за долгие циклы я задаю себе вопрос, который считала давно закрытым: а что, если в этот раз мотылёк не сгорит сразу?

И что, если… Я уже не уверена, что хочу быть той, кто гасит лампу?

Кольцо над головой медленно  вращается, отражаясь в фосфорисцирующей глади океана.  Я знаю, однажды оно исчезнет. Но пока оно здесь, оно прекрасно.

Как и она.

И это знание тревожит меня сильнее, чем любые Архитекторы Ядра.