Субботний отрывок для мальчиков
Автор: Роман МедведевНаташа, со смеющимися глазами и якобы покорным видом, подошла ко мне, вставшему с дивана навстречу ей, и, вздохнув, спросила жалобным голоском:
– Где ты будешь меня насильничать, маньяк больничный?
– Везде буду. Начну в подвале. Мы, маньяки, если в подвале не насилуем, то это уже и не засчитывается как насилование, и мне будет стыдно перед другими маньяками.
– Ну, пошли тогда уже в подвал. Нельзя, чтобы другие маньяки смеялись над тобой. Ты уже пожилой насильник. Неполезно для старческой психики терпеть насмешки от молодых коллег.
После шутки Наташи волнение немного отпустило меня. Какая она всё-таки умница! Поняла, что я волнуюсь, и разрядила ситуацию игрой в невинную жертву коварного маньяка.
В подвальном коридоре горел только ночной дежурный свет, и Наташа, как и в прошлый раз, взяла меня за руку. Так мы и пошли, держась за ручки. Со стороны, наверное, мы напоминали двух подружившихся первоклашек.
Когда я снял огромный антикварный замок с двери в тайную комнату, и мы зашли внутрь, Наташа подозрительно оглядела захламленную комнату, задержавшись удивленным взглядом на наряженной ёлке. Затем она подошла к дивану почтенного возраста, с недовольным лицом внимательно изучила его продавленные сиденья и, повернувшись ко мне, спросила строгим голосом:
– Маньячелло, ты здесь с Маргошей занимался сексом?
– Наташа, прекрати, пожалуйста. Если хочешь, давай уйдем, но ты сама прекрасно знаешь, что здесь я во второй раз. Про первый я тебе уже рассказывал. Это было, когда я искал курилку.
– Ну хорошо. Пока верю. Ещё один вопрос. Последний. Я имею на него право. И обещаю, что не обижусь на любой ответ. Почему ты тогда выбрал Маргошу, а не меня?
– Наташа! Что бы я сейчас ни сказал, это будет выглядеть как оправдание для того, чтобы стянуть с тебя твои прелестные трусики.
– Не увиливай от вопроса, извращуга ревматический. Ладно. Иди сюда. Сейчас посмотрим, почему у Марго был такой задумчивый вид.
– Наташа, прекрати меня смешить, а то сейчас у меня тоже будет задумчивый и виноватый вид из-за того, что у меня ничего не получилось.
– Ты хоть простыню взял, домогалец болезный?
– Наташ, ну хватит уже обзываться! Я тоже волнуюсь. И где я, по-твоему, мог взять простынку? При всех соседях снять со своей кровати и сказать, что пойду простирну? Или вытащить из-под Лёхи со словами: «Ща братан, мы с Наташей в привидение поиграем, и я верну простыню»?
– Я голой попой на этот диван не сяду. Я тебе не Маргоша.
– Куда тебе до Маргоши. Она моложе и гибче.
Пользуясь тем, что Наташа задохнулась от возмущения, я притянул её к себе и наконец-то поцеловал. Поцеловал по-настоящему. Долго. Жёстко сминая губы и впитывая их вкус. Я крепко держал её, прижимая к себе одной рукой за спину, а другой за упругую попку.