Как Глафира, Алёнка и Маргарита Павловна в баню ходили

Здравы будьте, бояре!

Присоединяюсь к флешмобу Субботний отрывок: выпуск 116 от Автора Марика Вайд

Отрывок из сказочной юмористической повести "Сказка на вырост" про учителя русского языка и литературы, которая волей судьбы попала в мир фольклорных персонажей. 

Произведение носит исключительно развлекательный характер, ни на что не намекает и никого не поучает. 

Все ценности традиционны. 

Все совпадения случайны. 

Для субботнего отрывка я выбрала тот, что про волшебную баньку, ведь суббота сегодня!

Глафира плеснула на первый камень, тот, что ведал Прошлым. Пар снова заклубился, и на этот раз в нём возник призрачный образ молодой Риточки в платье из советского ситца и юноши, удивительно похожего на Байрона, если бы тот родился где-нибудь под Калугой.

– Риточка, – говорил юноша, вертя в руках кривоватый галстук, – ты мне позвОнишь?

И тут же из пара раздался оглушительный, многоярусный мысленный вопль молодой Риточки: «ГРАММАТИЧЕСКИЙ НЕВРОЗ! УДАРЕНИЕ НА ВТОРОМ СЛОГЕ! КАКОЙ КОШМАР! НЕ ПОЗВОНЮ!»

Образ растаял. В бане снова стало тихо.

– Вот это да, – ошеломленно сказала Алёнка. – А я думала, у вас, у людей, из-за денег или из-за неверности расстаются. А вы, оказывается, из-за ударений! Может, будущее еще посмотрим?

— Не надо! —взвилась Маргарита Павловна и спрятала пылающее лицо в ладонях.

– Ну, хватит на сегодня судьбы ковырять, – милостиво решила Глафира. – Теперь, говоря твоим языком, Маргарита, кульминация! В прорубь!

– В какую прорубь?! – вздрогнула Маргарита Павловна.

– А вон в ту! – Глафира указала веником на ту самую кадку с ледяной водой и водяными лилиями. – Обливаться! Для закалки духа и ясности ума! Как следует пропарились – теперь надо резко охладиться. А то так и останешься варёной, как тот рак, про которого наши кикиморята в сочинениях пишут.

Учительница, ещё минуту назад чувствовавшая себя абсолютно расслабленной, теперь с ужасом смотрела на кадку. Но Алёнка уже подбежала к ней, взяла за руку, и её прикосновение было прохладным и ободряющим.

– Давай, не бойся! Я с тобой!

И Маргарита Павловна, Алёнка и Глафира, хохоча, как девчонки, дружно подбежали к кадке.

– Раз, два, три!

Ледяная вода обрушилась на них шквалом свежести. Мир на мгновение пропал, превратившись в яркую вспышку изумрудного света, звонкого холода и восторженного визга. Когда Маргарита Павловна вынырнула, отдышалась и протёрла глаза, она обнаружила, что стоит по колено в воде, смеётся как сумасшедшая, а её тело парит в прямом смысле слова – от него в тёплый воздух бани поднимается облако пара.

Она посмотрела на своих спутниц. Алёнка, вся мокрая, светилась, как лунный камень. Глафира Семёновна, могучая и румяная, отряхивалась, как медведица после купания.

– Ну вот, – удовлетворённо сказала баннушка. – Теперь ты настоящая. Наша. Никакая напасть тебя не возьмёт.

Маргарита Павловна, всё ещё смеясь и дрожа от холода и переизбытка чувств, выбралась из кадки и завернулась в грубую, но приятную на ощупь холстину. Она почувствовала себя новорождённой. Все тревоги, все тетради, все «апята» и «гребы» остались где-то там, в прошлой, несказочной жизни. Здесь же была только чистота, тепло и две удивительные женщины, ставшие ей за один вечер ближе, чем все коллеги за тридцать лет работы.

– Спасибо, – тихо сказала она, – я и не думала, что баня может быть таким… важным делом.

– Вся жизнь – баня, голубушка, – философски изрекла Глафира, наливая из медного чайника тёплый, пахнущий мёдом и мятой взвар. – То тебя паром бьёт, то веником хлещут, то в прорубь окунают. Главное – выходить после всего этого чище да светлее.

Они сидели в предбаннике, пили душистый чай и смотрели, как за маленьким окошком Заповедная погружается в волшебную ночь. Маргарита Павловна поймала себя на мысли, что ей совсем не хочется назад, в свой мир бесконечных уроков и красных чернил. Ей хотелось сидеть здесь, слушать тихие истории Глафиры и наблюдать, как Алёнка на глазах превращается из девочки в девушку, а потом снова в девочку, словно пробуя на прочность время.

Она незаметно достала своё задушевное зеркальце. В его глубине, сквозь туман, ей снова почудилось движение. Но на этот раз оно не испугало. Оттуда ей кто-то приветливо и одобрительно кивнул.