Красавцы трех возрастов

Флешмоб Мой герой - красавец! от BangBang не прошел мимо меня. Хотя у фикрайтера с эстетикой персонажей, как правило, сложности: канон дает готовый облик, отклонения от которого редко когда оправданы. Впрочем, всегда есть авторские герои, в создании которых можно отвести душу.
В моем случае получилось еще интереснее: все три персонажа -- реальные исторические личности, жившие в Китае середины XIV века, но ни портретов, ни описаний их внешности не сохранилось. Только сведения о поступках.
Начнем по старшинству.
У Чифан, или У-цзы, учитель конфуцианского канона. Наставник будущего канцлера империи Юань, впоследствии его верный сподвижник. Со своим воспитанником встретился впервые, когда тому исполнилось восемь лет.
Долго добивалась от нейросетки благородной сдержанности в облике.

Вслед за слугой в кабинет вошел высокий мужчина средних лет в черной одежде с длинными и широкими рукавами. Темные длинные волосы с заметной сединой были частью убраны за спину, частью собраны в «хвост» на темени, схваченный серебряной заколкой-гуань. Рядом с канцлером и его гостями, одетыми в яркую парчу, он смотрелся бы скромным чиновником, если б не держался с подчеркнутым достоинством. Войдя, он поклонился хозяину — сдержанно, только опустилась и поднялась голова и чуть подались вперед плечи.

Тал Тал во все глаза смотрел на господина У Чифана. В окружении мальчика были в ходу широкие жесты: слуги кланялись в пояс, рабы падали на колени, равные обнимались и от души хлопали друг друга по спине. Впервые он увидел, что можно поклониться так, чтобы одним скупым движением вызвать к себе безотчетное уважение. 

Спокойный и внимательный взгляд черных глаз остановился на Тал Тале. <...>

— Юноша, ты смотришь так, словно желаешь о чем-то спросить. — Голос господина У был под стать взгляду, негромкий и спокойный. — Спрашивай.

— Господин У-гуай, а читать вы меня научите?

— И читать тоже, — серьезно ответил учитель.

Следующим у нас идет деятель, вошедший в историю как подлец и любитель доносов. Это некто Кама, отиравшийся при дворе последнего императора Юань Тогон-Тэмура. Человеческая мерзость как она есть. Мне показалось интересным сделать его записным красавцем.

Поединок устроили тут же, во дворе перед павильоном, на мерзлой траве лужайки, припорошенной снегом. Белокожий улыбчивый красавец Кама с отполированным до зеркального блеска позолоченным мечом выглядел как воплощенное божество отваги и доблести Гуань-ди, симпатии дам и немалого числа мужчин определенно были на его стороне.

Впрочем, проницательных людей, например, императрицу,  смазливая внешность не обманывает:

Конечно же, она много раз видела это лицо: приятное, с правильными чертами, но заурядное, точно вывеска какой-нибудь лапшичной. Одет богато, почти вызывающе, впрочем как и остальные. Подобострастен… Но императору такие нравятся, к сожалению. Он принимает лесть за доброжелательность и не слушает ничьих предостережений. Любопытно, что такого сделал или сказал этот, на первый взгляд, совершенно обычный придворный угодник, чтобы наставник утратил каменную сдержанность и опустился до оскорблений?

Сам Кама знает, какой эффект производит на окружающих, и вовсю этим пользуется.

Кама, больше года пропадавший невесть где, остался прежним: самоуверенный улыбчивый щеголь.

— С чего мне тебя ждать? — проворчал Хэ. — Болтали, ты в какой-то монастырь подался насовсем…

— А я вот вернулся. Пустишь в дом или так и будем стоять в воротах?

— Зачем пришел?

— Повидаться со старым другом. Помянуть былое… Праздник Цагаан-Сар, Белое шествие…

— Ты меня к тому делу не приплетай! — Хэ захлопнул створку ворот. — Не было ничего!

— Император велел мне завтра быть у него, — донесся с другой стороны негромкий, но отчетливый голос. — Наверное, перед лицом Сына Неба мне придется вспомнить, кто именно помогал мне в тот прекрасный зимний день?

Скрипнув зубами, Хэ приоткрыл створку.

— Чего тебе надо?!

— Говорю же, истосковался по старому другу. Доброму верному другу.

Хозяин посторонился, пропуская гостя.

— Обедом угостишь? — весело поинтересовался тот, уверенно шагая в дом. — Признаюсь, я голоден, словно какой-нибудь э-гуй!

Кама не врал, называя Хэ старым другом: они знали друг друга с детства. Один ловкий и обаятельный, другой — грубоватый и буйный. Хэ нередко приходилось расплачиваться за проделки Камы, но ушлый красавчик всегда умел убедить его, что, мол, сам виноват и вообще легко отделался. А затем лестью, смутными намеками и улыбчивой наглостью вновь втирался в доверие.

И последним представляю вам главного героя, последнего канцлера империи Юань Тогто, он же Тал Тал в корейском произношении. Но вот загвоздка: в дораме "Императрица Ки", по которой я и пишу фанфик, он показан, что называется со всех ракурсов. Не тащить же сюда скриншоты кадров... Но портрет будет! Просто тут будущему государственному деятелю... всего четыре года :) И кто скажет, что это не красавец-мужчина? :)))

Усевшись в седло, он устроил мальчика перед собой. Тот завозился, выглядывая из меховой глубины, как из норы — исчерна-рыжий, точно лисица на исходе зимы, остролицый, с доверчивыми глазами цвета дикого меда.