Кольцо Всевластья и его античные корни

Обычно считается, что Кольцо Всевластья происходит от кольца Нибелунгов (хотя Толкин возражал против этого), либо, на худой конец, от его древнегерманского прообраза, проклятого кольца карлика Андвари. Это интересная тема, но германскими мотивами у Толкина занимаются все, кому не лень, а вот античные мотивы остаются как-то в стороне. Хотя, конечно, указать на сходство Гондолина с семивратными Фивами и крепкостенной Троей исследователи не упускают возможности.

И, естественно, Нуменор, он же Атлантида. Кажется, соответствующие страницы из диалогов "Тимей" и "Критий" затрепаны во всех бибилиотечных изданиях Платона. А вот предшествующий им диалог "Государство" такой популярностью не пользуется. Однако же в книге второй мы находим историю перстня (кольца) Гигеса, изложенную следующим образом:

"Гигес был пастух, нанятый тогдашним правителем Лидии. В том месте, где пас он стадо, по случаю проливного дождя и землетрясения, треснула несколько земля и появилась расселина. Видя это и удивившись, он сошел в нее и там, кроме других чудес, нашел, говорят, медного коня, который был пуст и с дверями. Заглянув внутрь, он заметил в коне мертвеца, ростом, казалось, выше человека. У мертвеца не было ничего, кроме золотого перстня на пальце: сняв этот перстень, Гигес вышел. Так как все пастухи обыкновенно сходились в известное место, чтобы каждый месяц отправлять к царю посланников и доносить ему о состоянии стад, то отправился туда и Гигес с перстнем на руке. Сидя с прочими пастухами, он случайно повернул перстень камнем к себе, внутрь руки, и тотчас для сидевших с ним людей стал невидим; так что они начали говорить о нем, будто о человеке вышедшем. Гигес изумился, снова взялся за перстень, повернул его камнем наружу и, повернувши, сделался видимым. Заметив это, он пробует перстень, не скрывается ли в нем такой силы, и ему приключается всегда то же самое: повертывая камень внутрь, он становится невидимым, а наружу – видимым. Поняв это, он тотчас обработал дело так, что назначен был в числе посланников идти к царю; пришедши же к нему, обольстил его жену и, вместе с нею, напав на царя, умертвил его и удержал за собою власть. Итак, если бы было два перстня, и один на руке справедливого, а другой – несправедливого, то никто, как надобно полагать, не был бы столь адамантовым, чтоб остался верным справедливости, решился воздерживаться от чужого и не прикасаться в нему, тогда как имеет возможность и на площади, без опасения, брать что ему угодно, и входя в домы, обращаться с кем хочет и убивать или освобождать от оков кого вздумает, и делать все прочее, будто бог между человеками. Поступая же таким образом, один из них ничем не отличался бы в действиях от другого, но оба шли бы к одинаковой цели. Так это можно почитать сильным доказательством, что никто не бывает справедлив по своей воле, но всякий – по принуждению: ибо лично ни один человек не добр, потому что, где только кто-нибудь находит возможность обидеть, – обижает. Сам по себе каждый думает, что несправедливость гораздо полезнее справедливости, и по убеждению человека, рассуждающего об этом, думает верно; ибо кто, получив такую возможность, не хочет делать никакой несправедливости и не прикасается к чужому, тот людям, знающим это, должен показаться человеком самым жалким и безумным, хотя, из опасения обиды, обманывая один другого, они и хвалят его друг другу. Так вот так-то.

(пер. Карпова В.)

Эту историю рассказывает и выводы из нее делает некто Главкон, а возражает ему Сократ. Мое внимание на этот эпизод много лет назад обратила Татьяна Привалова, известная также как Митрилиан.

Отметим обстоятельства находки: в земле обнаруживается полый медный конь с дверями, внутри которого лежит мертвец огромного роста. Внутренний атлантофил тут же начинает прыгать и орать: "Магацитл! Магацитл!" Толкинист-фанфикописец тут же вторит: "Черный нуменорец! и вообще это труп Саурона. который пытался в медном летающем аппарате удрать с Острова!" В общем, что-то в  этом роде.

Но смотрите - это же точно история Голлума. Только Смеагол не становится царем, в отличии от Гигеса. Он прячется, ворует, пакостит - но так и остается мелким засранцем, в то время как прелюбодей и вор Гигес делается царем и основателем лидийской династии (и знаменитый Крёз - его потомок).

Похоже, что история Голлума и противопоставленные ей истории Бильбо и Фродо - своеобразный ответ на рассуждение Главкиона о справедливости и несправедливости и о мотивах, которые движут людьми. И кстати, Сэм с Кольцом на пальце вполне себе освобождает от оков Фродо в башне Кирит Унгол.