О мечтах дедушки Мосулло, Трабанте и крахе всего

Мой дедушка Мосулло еще будучи молодым пехлеваном в Зарафшане мечтал о трех вещах: боевом ишаке, быстрым как ветры из зада иблиса, новом халате, как у Самаркандского акима и апа Алтынай, чти груди горьки как молоко диких кобылиц, соски пахнут степной полынью, а ароматное лоно нежно как спелый инжир в каплях утренней росы. Из всего этого сбылся только именной пчак из рук председателя Реввоенсовета Жидамайтиса "За активное участие и борьбу с басмачами"

И вот однажды , возвратившись с базара с лучшей кокандской дыней в руках, я застал деда перекладывающего маленькие автомобильные колесики под стену кошары. Внук, сказал мне тогда дед, у меня есть мечта. Я хочу купить себе "Трабант". 

Жили мы бедно, и мечта деда о машине, сведения о которой он почерпнул в газетном обрывке в отхожем месте на автостанции, так и осталась. мечтой. А колеса, купленные им, так и остались лежать у стены кошары. Он так никогда и не сидел за рулем своем мечты. Мне повезло больше я смог не только сесть в Трабант, но и немного им порулить. Свои впечатления от этого я описал в сових мемуарах  Тридцать восемь сантиметров, которые сегодня буду ему читать. Но перед этим я хотел бы поинтересоваться у знающих людей,  владеющих предметом больше меня:

Призрачные надежды, слабые соображения. Ведомый ими мой деревянный артефакт стойко держится в городском потоке. Надо отдать немцам, собравшим  его должное, все работает как часы. 

В изделии авиапрома Германии уютно пахнет стружкой. Оно видало взлет и падение Люфтваффе, все эти эксперименты с реактивной тягой, тридцатимиллимитровые пушки, налеты «Летающих крепостей» и речи Германа Геринга. Все ее шестерни в виде свастики, клаксон выводит «Лили Марлен», а покрышки – из эрзац-резины. Сиденья кокетливо прикрыты вязаными половичками, я догадываюсь, что это попытка мадам Рубинштейн придать младшему брату истребителей второй мировой уютный вид. Не хватает только горшков с геранью. Тогда  все было бы гармонично и перед тем как залезть в кабину, тебе выдавали  домашние тапочки. Король всех больных дрожит над своей тачкой и перед тем как отдать мне ключи, предупреждает:

-Будь осторожен, Макс, у нее слабое сцепление, – без сомнений его машина так же больна, как и все, что находится в собственности старого трилобита: почки, печень, легкие, желудок и миссис Рубинштейн. Телек у него астматически задыхается, если выступает премьер-министр, холодильник не может переварить диетическое питание, а микроволновка покашливает. Даже у наручных часов диабет.

-Буду обращаться с ней как со своим портмоне, - шучу я понимающе. Он деланно хихикает. 

 На панели громко тикают бортовые часы, заглушая визг моторчика в багажнике. Тот потребляет всего пару капель на сто километров, все остальное зависит от направления ветра. Сегодня он попутный и я добираюсь до владений мамы Ангелопулос за сорок минут.

Правильно ли я все описал? Понравится ли этот скромный труд дедушке Мосулло?