О счастье, Мусоргском и Парщикове, или Осеннее обострение

...моей умности. Я возвращаюсь! В блоги. Поскольку всё это время я писала преимущественно письма, для начала вот отрывок из письма (чтоб ясно было, чё я там вообще забыла, в письмах тех... в каких «тех»? в своих! я ж тока свои читаю, не ваши же!)):

...Обещала о Парщикове. Понимаешь, он любопытен, но для него – специально прямо-таки!) – надо вводить это понятие, «любопытность» вот эту. Это где-то посерёдке, где-то зависло – т.е. если говорить о направлении, то это не изнутри (не от души, не горячо) и не вовне (не похоже, что к богу). Мусорно, многословно, сильно из головы, холодно (в диапазоне до нейтрального; поэтому, возможно, и «любопытно» включается, «любопытно» это уже как бы... зелёная область спектра, не исключительно мёрзлые тона). Невозможно быть в каком-то настоящем, истинном, искреннем поэзопотоке – и выдавать вот эти «молекулярыне нити» и «принципиальные тьмы». Это игра. Вот именно, за этим можно наблюдать, этим можно любопытствовать. А стихи всё-таки не фигурное катание, не футбол, для таких вот «наблюдений» они не слишком подходят... Но то, что чувак необычный, умный, своеобразный – никто не спорит, конечно (я не спорю)))...

Вообще, если говорить о «чокунтых» метафористах, мне гораздо ближе и понятней Лёня Губанов. Он горячий, да. И не играет совершенно. Хотя и долбанутой серьёзности в нём нет. Есть какая-то именно горячесть, «Под восторженной землёй пусть горит моё окошко!» – вот тут он прямо весь. И об это сердцем спотыкаешься, и товарищу (господину!) Парщикову до этого не долететь, пожалуй, и в самых его удачных опусах... Вооооот.

...И о счастье. Ты говоришь – длинная сложная тема. Наверно да. С другой стороны, вроде ничего и сложного. Счастье недостижимо по той простой причине, что мы живём в текучем, подвижном времени. Ни одного момента не можем ухватить. Так как же мы их собрать собираемся? Они просто ускользают. Раз – и нету, какая ж тут полнота и собирание частей? Когда всё мимо, транзитом... Т.е. счастье – и тут ты сто тысяч раз прав – действительно некое «собирание». Но это собирание невозможно в принципе. Онтологически невозможно.

НО: есть безусловные штуки, обладающие этой самой полнотой изначально. Вещи, никогда не разобранные, п.ч. цельные, «литые», это их неотъемлемое свойство. Истина, например. Она вневременна. Её не нужно собирать, напротив – с её помощью, ЕЮ можно собраться. Скажем, один из наиболее возможных и вполне осуществимых путей быть счастливым уже здесь и сейчас (находиться в этой самой неразделённой полноте) – быть собой.

Это может показаться банальным, позамылили конечно, да. Но это так и есть, и таким было, и остаётся, и всегда будет. Почему? Потому что в этом случае ты находишься в ИСТИНЕ БОЖЬЕЙ ЗАДУМКИ. Задумки о тебе, да? (Подвопрос: а как задумка о временном тебе может быть вневременной истиной? Да так, что и сам ты НЕ временный! Это уже другая тема, конечно, но приятно вот так, между делом, вспомнить/сообщить о своём/твоём бессмертии!) /даже без смайла/

Только не подумай, что в этом «быть собой» я о «потакать себе». Не в этом смысле, конечно. А в смысле: нам всё время хочется быть кем-то другим, мы всё время оглядываемся, часто прикидываемся, делаем не свои выборы, говорим не свои слова. И выпадаем из этой задумки. Куда? Да ясно куда. Во что-то неистинное, туда, где всё рассыпается, а мы только офигеваем...

Да, есть ещё «психологическое» счастье, не «онтологическое». Но это скорее понятийный косяк. Здесь разница примерно как между порнухой и любовью. Или как в песенке – «Как от Винницы до Ниццы». Т.е. психологическое счастье – это: мене хорошо от этого, мене хорошо от того. Всё упирается в комфорт, а комфорт упирается в удовольствие. Но удовольствие – уже ни во что, это тупик. Оно только себе и равно. Счастье, если подумать, тут совершенно ни при чём. Так это называют... несколько сдуру!)))))

...А чегой-то ты Мусоргского слушал? Хочешь угадаю? Потому что он с Балакиревым дружил!!!))) Мне форт. пьесы у него почти нравятся. Такие вот они... упёртые, и мелодических дорожек там хватает. И вообще – он хороший чувак. Холерик такой вот. Мне чутку ближе Венявский, поляк. Они практически в одно время жили. Венявский... эмм... более пластичный, что ли. И он попроще – мелодически. А попроще – это же всегда и почётче. Присущие мелодии качества – узнаваемость/улавливаемость, запоминаемость, воспроизводимость – всё начинается с простоты. Т.е. какой-то уровень простоты должен быть обеспечен, иначе увы и ах. Повышая сложность, с какого-то момента всё это теряешь – мелодию теряешь. Можно, правда, сказать, что и упрощать до бесконечности невозможно, но там и не будешь до бесконечности. Просто одна нота останется – ууууууууу)))...

...Переслушивала «****». Будешь смеяться, но ведь сначала она мне смешной показалась. Просто вот такое восприятие у меня... агрессивное, что ли. Первая реакция зачастую смех. Но ты там так всё чисто сделал! Дошло, да. Чисто – в плане эмоций, вот этого рисунка «о-чёмного». Может ты там и не как ангел небесный поёшь, но вот есть... те нервы, о которых я говорила. И мелодически она поровнее, конечно, посглаженней, чем «****», но я поймала мелодию. И вижу, какая она. Не сразу, но увидела.

Ты только не подумай, что это связано с тем, что ты растолковал, кому, как, почему она, да? Нет, не с этим. Это связано с вниманием, наверно. С тем, что я вообще учусь быть внимательней и... шире))). И вообще тут... посчитала, сколькие вещи до меня не сразу дошли. Многие! Я, в конце концов, Летова всю жизнь слушаю, а каждый новый альбом до меня через «ой, чёта я ничё не поняла» доходил. Надо было въезжать, опять же – внимание нужно было! Но там я его отдавала как должное. Просто «по вере» уже. Поверив. А тут, с тобой, всё-таки настороженность была, режим «переборчивость/фильтрация», а не вера, да? Вот... )))

Оййй. Я тебя утомила, всё. Да это не обязательно и перечитывать, скажу по секрету. Я думаю когда пишу. Графически, так ск-ть))). Благодаря тебе я думаю больше (ЕЩЁ больше, ага)))))... И это, конечно, письмо опять, не сообщение, ответа срочного оно не требует... Вот!)