Закрывая гештальты

И ещё несколько слов об истории, занимавшей меня все последние месяцы: финальная иллюстрация к одной из самых сильных (по мнению многих читателей) и самых сюрреалистичных сцен "Танца сомкнутых век".

Кадриль несёт Анну по кругу, яркое пятно её тёмно-алого платья вспыхивает то в одном конце зала, то в другом. Рогатые, клыкастые, хохочущие маски со свистом увлекают её в неистовый танец. Она пытается отшатнуться, пытается вырваться из цепких лап, из навязчивых объятий. Но маски страшилищ лишь скалятся и хохочут над ней, тянутся со всех сторон когтистыми лапами, щипая, царапая, оставляя синяки, отрывая кусочки кружев с её платья, вырывая шпильки из причёски, дёргая за растрепавшиеся локоны.
Стремительный рывок — и Константину удаётся оказаться совсем близко, ухватить Анну за руку. Но цепкие лапы не выпускают её, тянут на себя, вновь пытаются увлечь в дикую пляску.
— Назад! — приказывает чудищам Константин — как приказывал осквернённым Хранителям, когда по жилам его струилась сила. — Назад. Не прикасайтесь к ней. Расступитесь. Прочь. Прочь!
Теперь за его словами нет ничего, кроме непогрешимой уверенности: он не позволит причинить ей вред. Он не позволит.
— Назад!!!
Он слышит вибрирующий рокот в собственном голосе, словно наяву видит проступающий в чертах чёрный оскал.
И твари повинуются. Растекаются живым морем: всего на мгновение, но и этого довольно, чтобы привлечь Анну к себе, прижать к своей груди её напряжённую спину, обнять вздрагивающие плечи.
— Я здесь. Я с тобой, — шепчет он в её макушку. От резко схлынувшего напряжения почти темнеет в глазах. — Я же обещал — я не оставлю. Никогда, никогда больше не оставлю!
Анна не отвечает ему. Не оглядывается. Не поднимает безвольно опущенных рук. Лишь сильнее вжимается в него спиной.
Клыкастая свора отзывается утробным ворчанием, но Константину больше не страшно. Его больше не пугают чудовища и мертвецы, не пугают ожившие кошмары, не пугает собственная тьма. Она с ним. Это всё, что имеет значение.
Константин осторожно шагает назад. Живое море тел тут же вздрагивает, чуть приближаясь. Продолжая прижимать к себе Анну, он отступает ещё, каким-то чутьём понимая: нельзя повернуться к ним спиной, нельзя отвести взгляд. Иначе эта лавина поглотит их обоих: словно бешеная собака, которая не бросается лишь до тех пор, пока смотришь ей прямо в глаза.

Засим работу по этой истории можно считать законченной.

________________________________________

Автор иллюстрации: Fish Kitigai