Я падаю

Ненавижу лето, хочется вернуть холод зимы и мрачность осени, так проще скрывать свои недостатки, коих накопилось уже прилично. Но как бы ни хотелось, лето неизбежно заменяет весну и яркие лучи солнца прожигают прогнившую темную душу.

Я знал на что иду с самого начала. Все-таки он был в чем-то прав говоря: «пистолет - как пастырь, который бережет нас в Долине Тьмы». Мне казалось это непреложным обедом иметь около сердца зажигалку с фирменной гравировкой Zippo и пистолет за пазухой на случай особенно важных переговоров.

Времена менялись, и пистолет перекочевал из-под дешевой спортивной куртки в ящик дорого письменного стола выполненного из красного дерева. Вычурно, дорого – всё чего требует статус, но не душа.

В какой момент нужно было остановиться? В какой момент нужно было сменить сияющий фрак на скромную одежду из прошлого? Ни в какой. Иначе бы всё было потеряно, всё чего я так жаждал, вот только жаждал я этого не для себя, а для них. Денег ведь не бывает много, а статус не может быть достаточно высоким. Особенно если дело касается благополучия семьи, что некогда была вынуждена скитаться по съемным дешевым квартирам и покупать в киосках вечерами битые яйца, зачерствевший хлеб и подгнившие овощи.

Можно искать себе оправдания. Кричать, доказывая с пеной у рта: «я делал это не для себя!». Нет дорогой, так это не работает.

Можно было сойти ещё пару тройку станций назад, взять то что по праву было заработано и подняться по эскалатору вверх. Но как уже сказано денег не бывает много, а родственников с каждым удачным годом становиться всё больше.

Именно поэтому сейчас, лежа на полу, уже не хочется драться.

Яркие лучи солнца прожигают насквозь, тьма души приковывает их внимание, как неудачно надетая черная футболка в особенно солнечный день.

Не стоит смотреть им в глаза, там уже не будет сострадания и никто не вспомнит благодаря кому сидит на своём месте.

Улыбаюсь даже стоя на коленях. Пусть смотрят, как падаю вниз. Всё это не важно, карета подана, а ружья заряжены. Им не нужны мои оправдания и записки на память, ведь осталось куда больше, пусть они и не знают.