О Море и не только...

Сегодня закончила выкладку своего второго романа "... и дольше жизни длится..." 

https://author.today/work/63474

и знаете, что заметила, и первый и второй романы писались ровно по девять месяцев. Вот интересно, а у авторов-женщин бывает так же? словно от момента зачатия зо момента рождения проходит срок, равный вынашивантю ребенка?

 Впрочем, я не о том...

 Я о Море, которого "не хватило" некоторым читателям.

 Став "девочкой" взрослой, и, по быстренькому отростив дзен, я прекратила обращать внимание на "заклёпочников", но, здесь было другое...

Читатаель увидел аннотацию и подумал, что вот прям, с первых строк, ему предстанет "Девятый вал" Айвазовского. Строка о том, что "не хватило моря и штормов", меня несколько удивила.

А потом, немного поразмыслив, я поняла ( не, лукавлю, поняла-то я это давно, а вот озвучить решилась чуть ли не впервые), что для всех Море разное. 

Оно по-разному выглядит, по разному воспринимается, и, даже по-разному пахнет.

Для приехавшего отдохнуть на побережье, море пахнет сухим красным таировским вином, пшенкой, продаваемой на пляже, горячим песком, рачками с Привоза, и свежезажареным шашлыком "от Самвела". 

Для того, кто живет на побережье, море пахнет перегаром от "угостившихся вчера" курортников, спешащих на пляж, чтобы остудить болЯщие головушки, резиной надутых и надетых на детей еще дома "уточек" , в которых любящие мамаши пытаются впихнуть чадо в переполненый трамвай, гниющими панцирями зарытых в песок вчерашних рачек, дынными корками, разлагающимися на солнце.

Для тех, чьи мужья работают в море, он , Море, пахнет раскаленым железом палуб, просмолеными бухтами швартовочных концов, топливом  и одеколоном любимого, вернувшегося домой их многомесячного рейса.

Я всегда безошибочно узнаю того, кто едет домой с судна в общественом транспорте. Узнаю по запаху. Потому как совершенно по разному пахнут штурмана и палубная команда (металлом и деревом) и те, кто работает в машине, механики и мотористы ( нефть и все тот же металл). И не говорите, что можно бы выходные одёжки и постирать. Этот запах въедается в каддую клеточку тела, в каждую ниточку ткани. Бороться с ним бесролезно.

Я вижу море каждый день из окон дома. Я знаю, как пахнет, как выглядит море зимой, весной, летом и осенью. Я дурею, когда двор наполнен осенним ароматом выброшенных на берег водорослей... 

... и я не люблю Море. Не люблю его той, сопливо-слюнявой любовИю, которой истекают те, кто прибыл ко мне в Город раз ( в лучшем случае) в году.

 Море я уважаю и я его боюсь.

Потому как только тот, кто ни разу не видел шторм вочию, может "восхищаться" им.

 Шторм - это беда!

Шторм - это смерть!

Смерть, пусть даже потенциальная, для корабля и для экипажа.

Морской буксир, который, что в длину, что в ширину, что в высоту, примерно одинаков, может болтать в штоим, как "говно в проруби". Для буксира абсолютно безразлично, какя сейчас качка - бортовая или килевая, его будет подбрасывать и стараться утащить за собой любая волна. Но, при всей свистопляске, качка на Буксире еще не самая страшное. В шторм на буксире укачиваются даже самые бывалые моряки, но судно это практически непотопляемое.

 Огромный лесовоз со стороны похожий на одногорбого верблюда, неизвестно с какого перепугу улёгшегося на морскую гладь, в иные шторма ложится на борт под углом в тридцать пять градусов к поверхности моря. Если крен будет больше, то выбраный путем жеребъевки член палубной команды, привязаный к лесному массиву, рубит острым топором удерживающие лесной масив, стапеля и леера. И весь груз уходит в воду. Вы думаете, это легко и просто для капитана, принять решение "смайнать груз"?  Нет. вовсе нет. За этим последуют штрафные санкци, лишение премии и прочие бяки. Поэтому, мотает и кренит лесовоз Его Величество Море до последнего. Когда ребром становится вопрос: или вот эти чертовы бревна, которые нагружены на судно, или жизнь людей.

 Вы продолжаете любоваться Морем и любить шторм? Тогда, исключительно для вас, я продолжу.

 Суда, типа река-море, пресловутые Волго-Балты. Длинные и нескладные, как собачья песня, в трюмах которых что только не перевозится. Когда налетает на волго-балт килевой шторм, когда судно не успевает преодолеть волну, как ей вслед идет новая, длинные волго-балты ломаются поперек, как детские игрушки, и уходят на дно. Вместе с грузом и людьми. Вы знаете, сколько их, затонувших волго-балтов, ставших гробом для экипажа, по пути следования того, кто придет на замену? Я - нет. Потому как у волго-балта малая осадка и уйдя в илистое дно он не доставит проблем судоходству. И искать и поднимать его - себе дороже.

 Вы по прежнему готовы любоваться штормом и любить его?

 Я - нет.

А потому, уважемые читатели, недовольные и недополучившие. И те, кто все же рискнет заглянуть в мой роман, предупреждаю сразу: Будет много Работы в Море. будет достаточное количество отношений в Городе у Моря. Будут изломаные Морем судьбы и то. чем, к преогромному сожалению, Город похвастать ну никак не может.

 Восторженых всхлипов и восхищенных описаний не будет от слова совсем. 

(не пугаемся сразу :), "морских пейзажей " будет, но не на каждой страничке).

 Для самых недоверчивых и сомневающихся - вот вам Море после шторма. Фото сделано в Одессе, на следующий день после пятидневного шторма...