Противотаракание тапки и индеец-маниту. Трибьют Папе всех алкашей Венедикту Васильевичу Ерофееву

 Тяжело негритенку на белом свете. Тяжелее быть не может. Кожа, губы и кудри без папильоток. И на все нет пояснений. Ни почему, ни зачем.  И вопросов в запасе, как инфузорий в теплой луже. А ответов на них – ноль в периоде.  

Так бывает,  когда идешь себе по улице  и вроде бы человек с головы до ног, с правильным набором хромосомвыродившийся из зиготы и сперматозоида, и все у тебя в порядке с делением клеток.  И не то это все.  Не так, как оказывается. Потому что ты в шортах и ушанке, а на дворе не пойми что. Весна, осень, горчичное лето или зима с мандаринами. Торчишь ты из плоскости, выделяешься. И не кожей своей шахтерской и не губярами на пол лица, и не глазами блестящими удивленными. А мозгом своим, гладким как шар для боулинга. И смотришь на этот несовершенный мир глазами, а мысли бегают в черепе, сталкиваются друг с другом. Коротят изо всех сил так, что искры сыплются. 

 Черт с ними с соседями удивленными. И начхать на их мнение, потому как человек человеку –негр. То есть схожесть у всех имеется, а рядом поставить – один азиат, а другой негр. Загадка, да? Один пьет беспробудно, валяясь, каждое божье утро на диване, а у второго жена гуляет. И не стыкуются они в пространстве. Все перекошено, волнами идет. 

 Или взять к примеру Веню Чурова - изобретателя нейтронной дыры. Ну, не так чтобы огромной и гадящей на много парсеков, а такой, вполне себе цивилизованной и домашней. Со второго этажа на первый. Из одной вселенной, вооруженной противотараканими тапками и глупостью их обладателя в другую, в которой валгалла и божья милость – «Стрелецкая». Веня человек одаренный природой. Щедро наделенный всеми теми остатками, что после творения других с полу смели. Смели их да Вене подарили. А подарок дело святое. Потому диапазон интересов необъятен и выражается в восьмизначной цифре всего. Но главное – «Стрелецкая»! 

- Веня, будешь?

Веня будет! И вопрос вовсе не в пристрастиях, вопрос в истине, которую каждый ищет, но никто не находит. А он нашел. Тем и отличается от других. И бережно хранит добытое под шелухой никомуне нужных подарков вселенной и толстыми диоптриями перемотанными изолентой. 

 А то, что плещется в стакане, по сути, чушь и ерунда. Бурое нечто с запахом. Но, боги! Какой эффект! Какой эффект! И слава создателю этой мерзости, от которой ангелы поют, а херувимы пачками слетаются с неба. Молочноконсервный комбинат, слишком приземлено, для настоящих творцов амброзии. И почему молочный? Да, потому! Потому!  Это одна из истин Вени. Бездоказательная, как теорема Ферма.  Да и стоит задумываться об этом факте, если у тебя собственная нейтронная дыра в кладовке?

 К тому же исправно функционирующая, в отличие от остальных дыр, разбросанных по вселенной. А разница между этими объектами  микроскопическая, тьху, а не разница  –  Венина оснащалась гениальной картонкой, прикрывающей источник всего сущего, когда он не нужен. А чем прикрывают черные дыры? И какую радость они несут Вене? Да никакую.  Ни пения, ни метели из перьев. Пусты и черны. И изучать их – трата и так небольшого времени отмеренного человеку. И правильно было то, что над подобной чушью он не размышлял. Довольствуясь малым – обладанием сокровенным.

Еще ему хотелось жить. Жить хотелось постоянно и щемяще, особенно по четвергам и вторникам. А что эти дни? Да ничего. Пустое. Эти дни – это завоз! Да еще какой! С астмой мощных моторов, лязгом и прелым матом. Когда все кружится и перекатывается, а Веня, спокойно курящий на балконе, приветствует детей божьих закованных с синюю саржу. 

- Здорово, алканафты! – бодро и здорово, по – физкультурному, так чтобы рельеф под чистой майкой. Белой или почти белой, потому как наше измерение, от измерения чистых белых маек отделено непреодолимым для духа человеческого барьером.

 От такого клича вскипает кровь в капиллярах. Потому что ты свой в доску и дышишь тем же воздухом. И, хотя ты немножечко негр, а он азиат, эта разница не имеет никакого значения. Потому что завоз! И в стекле позвякивает напруженной силой заключенное в нем благословление  и имена всего самого радостного, чем ты обладал в жизни.

 И даже ключники, а у рая есть ключники, даже они кажутся восмикрылыми серафимами, сладко поющими под тобой. 

- Тамара! Тамара, блядь! 

-Это шесть- пятьдесят два? Где шесть- пятьдесят два? 

Блажены дела твои господи! Как горят сейчас цвелые глазки, прячущиеся под мешочками недельных забегов! Источают сияние! А грохот и треньканье, создаваемое тележками – это трижды аве и один раз богородица. 

 Время – стой! Погоди, не убегай так. Все, убежало. Как это бывает тогда, когда ничего не ждешь, а тут блямс! Расписывайся! И голубю все равно. Он свое дело сделал. И насрать ему фигурально на наличие нейтронных дыр в исключительном пользовании. Изобретатель? Папа Римский? Держи! А ведь ничего не скажешь! И не поднимешь голову. Потому как жить надо смиренно, и там их стая. А стая это всегда больше одного. И чистая рубашка тоже одна, и сигарета – крайняя. 

А вот нейтронная дыра таки да. Особенно в четверг и вторник. И тянет из нее подвалом. Нет, ну тянет из нее всегда и далеко не фиалками, но в четверг и вторник из нее тянет восторгом. Ректифицированным восторгом вселенской радости. Вроде как при запуске спутника. Когда твердым голосом и в роговых очках. Сегодня ..бла-бла.. вышел на расчетную орбиту..бла-бла. А хочется еще чего-то. Особенно: если телевизор свой, а «Стрелецкая» - трофейная.

И можно конечно никогда в жизни ни с кем не разговаривать, притворившись немым, глухим и только что усопшим.  А можно разговаривать с тараканами. Но с ними Веня брезговал. Общих темкак-то не находилось. Во всевышнюю радость они не веровали, предпочитая питаться хозяйскими припасами, организовано выскакивая ордами из-под плинтусов.  А еще можно было завести женщину. Но те у Вени не заводились, кроме одной сварливой и оглушительной тетки из деревни, немедленно упавшей в обморок, при виде места его обитания.

-Ы! – сказала тетка. А Веня скромно промолчал, потому что обладал высшим знанием и изобрел волшебную дыру.  А еще знал, что азиатов с неграми смешивать не стоит. И пиво со «Стрелецкой» тоже. Даже если она и даровая.  Да и ну ее, эту тетку! Тем более что она потерялась. 

 Тетка потерялась, а тараканы остались. И поговорить по-прежнему было не с кем. На любые темы. Одно время его интересовал вопрос  апартеида, а потом забылся как-то из-за всего этого пения и четвергов со вторниками. Когда им заниматься, апартеидом этим чертовым?  Если времени человеку дано мало и хватает его на протиснуться мимо фановых труб вниз, а потом тяжело вылупиться из плода собственной военной хитрости. Как птенчик. Но уже не пустым, а всем таким замечательным. С подарками и трубными гласами на душе. Так выбраться, что бы метель из перьев и ангелы. И с мудростью плененной стеклом. 

 Единственная неприятность - свет ангелы отключали. Дурость конечно, ведь при свете очень замечательно и удобно. И уксус никогда не спутаешь с благородными напитками. А ведь путали? Путали!  Еще как! Когда колокольный пасхальный перезвон, в  одну минуту скисает до тревожного набата. Эссенция.  Эссенция, представьте! И из родственного у нее только градусы.   

 И что вы будете делать, если у вас таких разочарований пол ящика? Да ничего. А Веня ничего  и не делал. Веня – индеец маниту и руководим духами. И все его понимали и уважали: соседи -азиаты, за даровой уксус, а тараканы - больше из-за тапок сорокового размера. Равновесие вот как это называется! Вселенское равновесие! Когда все рожденное из хитроумной нейтронной дыры, потребляется без остатка. И пусть ангелы поют! Пойте ангелы! Потому что завтра четверг, а после него сразу вторник. Или понедельник? Неважно, в понедельник магазин закрывают на ремонт. Такая досада для изобретателя. Ну, подумайте сами. Рай на ремонт. Будет ли после этого валгалла? Никто не ответит.