Вот идёт Король-На-День, детка!

Он говорил — я должен повернуть
   На ту дорогу, что, как всем известно,
   Откроет к Темной Башне трудный путь…
   Я понял поневоле: это — суть.
   О гордости забыть и цепь замкнуть…
   Конец — и прах, и нет надеждам места.

Вижу я, в последние годы стало доброй и славной традицией возвестить всю эту великолепную Вселенную о рождении великолепного себя. Ну, оно и верно. Ибо кому еще в этой великолепной Вселенной мы, собственно, нужны, окромя себя самих? А посему поддержу-ка я оную традицию и влезу на трон! Нет, не жмёт. Нет, не натирает. Спасибо за беспокойство!

Но. Я, конечно, всенародно любимый и почитаемый писатель и поэт, и тропа точно не зарастёт, если я её не забуду с утречка прополоть (вытерла пыль с ветхой таблички «сарказм»). Но спешу вас уведомить, почтенные леди и джентельмены, что в грешный день 7-го мая изволил впервые проорать изысканным английским слогом (нет, конечно же не матом) еще один новорождённый. Правда, было это примерно полутора веками ранее, так что пошуметь в этом мирке сэр Роберт уже успел чуть поболее моего. И славно пошуметь! Так что...

Э-эх!.. Вздыхаю, как старый Нуада, и передаю корону истинному королю.

Роберта Браунинга, рожденного на свет в, можно сказать, предвикторианском Лондоне 7-го мая 1812-го года, я, как, должно быть, и многие другие, знаю прежде и больше всего по его мрачной и фантасмагорической поэме «Чайлд-Роланд дошёл до Тёмной Башни». Но так вышло, что с поэмой я познакомилась на пару лет раньше, чем с циклом романов мистера Стивена Кинга, сией поэмой также вдохновленным. Более того: впервые я прочла ее в оригинале, на английском (не могу похвастать, что делаю это достаточно часто). И... Поэма потрясла меня до глубины души. Восхитила, очаровала, выдернула из уютного мирка «доброго и светлого» фэнтези. С того момента, как я, вместе с больным и полумертвым Странником, вошла в бесплодные земли, где до горизонта — лишь блеклое быльё и опалённый чертополох, пересекла отравленную змею-реку, в которой отмывают руки от крови сами демоны, ступая по стылым людским черепам и слушая детский плач, заглянула в глаза слепому коню, что вечно там стоит не шевелясь... Пути обратно уже не было. Только к Тёмной Башне! Зачем? — Да какое это имеет значение!