Незабываемое знакомство с аутистом

Аутизм нынче романтизирован. И расстройства аутистического спектра - тоже. Синдром Аспергера у себя разве что ленивый не находил. А знаменитая сцена со спичками из "Человека дождя"? Да мы даже на цикле по психологии этот фильм смотрели! Эффектная картина, ничего не скажешь. Вот только в жизни всё гораздо прозаичнее.

За время моей (не такой уж долгой) практики мне "посчастливилось" познакомиться с двумя детьми с диагнозом "Аутизм". Первый был наитишайшим созданием семи лет от роду с мечтательным, устремленным куда-то мимо окружающей действительности взглядом. Больше всего на свете он любил подойти к раковине, включить воду и водить ручонками по струйке, туда-сюда, туда-сюда... Наклонял голову, словно любуясь текущей водой, иногда что-то тихо гудел, не размыкая губ. Спокойный и безобидный мальчик, покорно подставлял голову, давал прикрепить электроды, а потом замирал у раковины на полчаса - примерно столько шел сеанс микрополяризации. Мама стояла рядом и напевала ему песенку. 

А вот второй... Заведующая радостно сообщила, что к нам через пару недель привезут ребенка с аутизмом, чтобы сделать томографию головы. Мама, вроде как, заметила, что ребенок "как-то плохо шевелит правой рукой", забила тревогу и настояла на госпитализации и обследовании. Всё бы ничего, вот только ребенок буйный, полежать в томографе не сможет... Но заведующая (я об этом потом узнала) заверила маму, что МРТ сделают под наркозом, что есть детская реанимационная бригада и что всё схвачено. 

Настал день "икс"... и заведующая просто не пришла на работу. Взяла больничный - и абонент не абонент, трубку она так и не взяла, сколько я ей ни трезвонила. Надо сказать, в детскую неврологию меня занесло в нелегкое для отделения время: два врача - в декрете, еще один - на хроническом больничном (даме было далеко за семьдесят, но она все еще эпизодически появлялась на работе), так что меня, ординатора второго года, взяли на полставки. Вот так и получилось, что, уйдя на больничный, заведующая оставила меня в отделении совсем одну. Я - и тридцать штук детей-пациентов. А тут еще и этот аутист... Мне тоже очень-очень резко захотелось на больничный, но деток было жалко.

В общем, часов в десять утра началась веселуха. Сначала появилась мама. Весьма миловидная женщина, хоть и замученная вусмерть. Мальчика она оставила в машине под присмотром папы, потому что ребенок жутко боится чужих людей и начинает нервничать. Я у нее поинтересовалась, как же они собираются делать МРТ, если ребенок беспокойный (для исследования нужно минут пятнадцать-двадцать лежать неподвижно). И вот тут-то мама мне и выдала про обещанную реанимационную бригаду и наркоз. Я, малость прифигевшая, отправилась в гости к детскому реаниматологу, потому что до этого момента ни о каком проведении МРТ под наркозом в нашей больнице я даже и не слышала. 

Не знаю, о чем думала заведующая, когда обещала подобное, но реаниматолог заверила меня, что в больнице уже лет пять как нет никакой детской реанимационной бригады. Если хотят наркоз, то пусть идут в детскую областную больницу. А в нашей - вон, один-единственный детский реаниматолог и четыре койки в реанимации выделено для маленьких. Всё.

Обсудили мы с реаниматологом эту некрасивую ситуацию... И решили, что можно сделать СКТ (она проводится быстро,меньше минуты на исследование) под седативными препаратами. Естественно, мама была жутко недовольна, но всё-таки согласилась на наше предложение. На том и порешили.

В отделение привели пациента. Я-то, наивная, ожидала увидеть ребенка, а тут! Передо мной стоял пятнадцатилетний детинушка выше меня ростом, эдакая косая сажень в плечах, с хмурым взглядом исподлобья, с мощными руками, коренастый и весьма недоброжелательно настроенный. Вели его под руки двое: папа и дядя, оба его на полголовы выше и раза в два мощнее. Парад богатырей! Мама шла рядом. Пальцы ее левой руки мальчик держал во рту и нервно посасывал, правой же она успокаивающе гладила его по голове.

Мы выделили им отдельную палату, чтобы ребенку было спокойнее, и выждали около получаса - на адаптацию. Однако, стоило мне только появиться на пороге палаты, мальчик съежился в комок и забился в угол кровати. Мне нужно было измерить ему давление, потому что у препарата, который мы ему собирались вводить, возможен побочный эффект - артериальная гипотензия. И началось нечто невообразимое! Несмотря на то что его держали трое, мальчик умудрился вывернуться и со всей дури двинуть мне в плечо. Целился он в голову, конечно, но я успела увернуться, хвала баскетбольному прошлому... В жизни никогда я еще с такой скоростью не орудовала тонометром. Зато успела убедиться, что никакой слабости ни в одной из конечностей у ребенка нет! 

Далее требовалось сделать укол. Дабы не рисковать, держали мы его на этот раз впятером: родственники и я с медсестрой, пока вторая медсестра сноровисто вводила седативное. А потом мне снова нужно было измерить давление... Жуть, короче! Как он мне глаз не выбил - до сих пор удивляюсь.

Стоило ребенку немножко успокоиться, как беда пришла, откуда не ждали. В тот день была лекция у иногородних врачей, которую вела наша завкаф. И она взяла и приволокла всю толпу в палату. Пятнадцать человек!!! Осмотреть она его, видите ли, собиралась. Профессорский осмотр, люди деньги за такое платят, а тут - сама пожаловала, нате вам! Только мальчик не оценил. При виде толпы в белых халатах он подскочил, как пружина, в кровати, и стал биться головой о стену. А я с вытаращенными глазами под руку уволакивала профессора из палаты, одновременно подгоняя замешкавшихся докторов. По сей день гадаю, для чего она тогда так поступила? Вразумительного объяснения у меня нет. Кафедралы в погоне за "интересным случаем" забывают обо всем, по ходу... 

Минут через пятнадцать мальчик успокоился, и мы повели его на исследование. Благо, идти было недалеко, всего лишь спуститься на один этаж. В кабинет он вошел на удивление спокойно. Мама уговорила его лечь. Мы даже уже обрадовались, что все пройдет тихо-гладко, но он начал извиваться, как червяк, и пытаться убежать. Держали мы его вчетвером. Даже почти удачно! Хоть и с помехами, но снимки получились сносными.

Пока я слушала заключение рентгенолога, родственники поспешно выводили разбушуянившегося мальчика в коридор. Я уже внутренне расслабилась: СКТ сделали, на снимках ничего, мама довольна - и тут из коридора раздался бешеный вопль. Это кричала мама. Едва выйдя из кабинета, ребенок побелел, как простыня, и рухнул на пол. 

Ох, что ж неслось в моей голове, пока я, стоя на коленях рядом с серо-бледным мальчиком, застегивала манжетку тонометра у него на плече! Неслось, впрочем, недолго. Ибо уже через полсекунды мне в лицо летел кулак. Дядя перехватил его руку и покрепче прижал к полу. Давление было конским, да и лицо мальчика стремительно возвращало краски, так что, увернувшись от очередного пинка кроссовкой сорок третьего размера, я облегченно выдохнула и пошла назад в отделение. 

Еще через час мама, кое-как успокоив ребенка, написала отказ от дальнейшего пребывания в стационаре. Они ушли, а мы с медсестрами еще долго оторопело разглядывали пятна крови над кроватью, там, где спровоцированный профессором ребенок бился головой о стенку. Кровь отмыли, а вот воспоминания о том жутком дне в обществе мальчика с аутизмом накрепко засели у меня в голове... Это рассказывать - быстро. А для меня тот день тянулся бесконечно.

Хорошо, что я не пошла в психиатрию. А ведь собиралась.