Блуждающие мосты (эпизод из романа "Ветра Унтара")

глава 2 "О мокролапых кунтах" (эпизод)

Остров Мокролапых Кунтов лежит у подножья Запретной Земли. Он окружен со всех сторон Черным Ущельем. Попасть на остров невозможно по той простой причине, что Черное Ущелье — это самая настоящая адская бездна. Водопады, гремящие в его глубине, сравнимы сверху с весенними ручейками, а обрывы гладкие, как стекло. Черное Ущелье тянется многие мили, опоясывая самое колдовское место нашего королевство – Запретную Землю, гигантский горный массив, недоступный и непроходимый. Древние чары, вступающие в силу рядом с Запретной Землей, не позволили ни одному народу построить мост через Черное Ущелье. Говорят, что с тех пор, как человек разучился летать, горы закрыты для него навеки. Но ведь и кунты, насколько нам известно, не имеют крыльев…

Ждали долго. Молча съели скромный провиант. Костров по понятным причинам не разводили. Мерзли и тайком дымили трубками в темноте. А потом все изменилось. Малая Луна величественно выкатилась из-за темно-синего занавеса гор и щедро разлила холодный свет, сделав весь мир сразу контрастным и четким. Стало видно, как Эмиль пускает дымные колечки посиневшими от холода губами, как завернутая в две куртки Ив восторженно смотрит в небо, и как дрыхнет, прислонившись к еловому стволу, Эрик.

Снова стало видно пасущихся лошадей, что уже утонули, было, в тумане, и далекий остров кутнов, лежащий по ту сторону ущелья, очертили силуэты растущего на нем низколесья. Одна лишь Вечная Гора, сердце Запретной Земли, по-прежнему оставалась иссини-черной. Таинственная и безжалостная к людям она была старше самого времени.

– Когда-то, – прошептал мне в самое ухо Эмиль. – Вечная гора погребла под собой последнего дракона!

– Враки! – Эрик услышал и тотчас разлепил глаза. – Не последнего. Драконов приручили серные ведьмы. А вот уже у ведьм все и передохли от драконьего гриппа.

 – Выдумай чего поостроумней. Надо же – драконий грипп, – заулыбался Эмиль.

– Ну, может, это была чахотка или они мучались животом. Почем я знаю? Знаю, что передохли и все. –  Дружелюбно ответил Эрик.

Туман стелился по лугам, полз из-под палой листвы и холодил наши спины - времени для фантазий было сколько угодно...

Вот угас и растаял за Суровыми Лугами последний отблеск заката, силуэты пасущихся лошадей вновь поглотила ночь, Малая Луна осталась безграничной владелицей ночи. Она поднялась высоко над Вечной Горой и вдруг вспыхнула ярче. Ее серебряные лучи уплотнились и потянулись к ущелью, а затем сплелись между собой. Луна принялась прясть дивную пряжу, впрядая в нее млечный путь и прозрачный воздух. Кулиягода зашуршала; не в силах сдержать восхищение Белая Гильдия заерзала в засаде, послышались удивленные возгласы, но цокнул манок Улена и все затихло.

Лунный танец над ущельем был прекрасен. Свет сплетался в кружево сразу в двух точках над Ущельем, ближе к Суровым Лугам, и по правую сторону от нас. Луна покачивалась и как будто танцевала, выписывая тончайший узор из серебряных нитей. Увы, но эта игра лунного света продолжалась всего несколько минут, затем стала исчезать, растворяться в воздухе, и, наконец, не оставила даже следа.

Никто не промолвил ни слова, мы ждали, точно наитие повелевало нам ждать. Через несколько мгновений, там, где только что луна плела кружева, в самой черной черноте адской бездны, выросли изящные белые мосты. Они возникли из него, из лунного света, прямо в воздухе и перекинулись через Черное Ущелье легко и грациозно.

Тонкие, точно граненые хрусталем, перила вензелем трогали серебряную дорогу. В чашах высоких фонарей горело ничто иное, как самые яркие звезды. Мосты дышали лунным сиянием. Волшебства красивее этого представить было невозможно, тем более что чудо, родившееся из лунного света, лежало на ладони Запретной Земли...

Вот, значит, как кунты обманывают короля.

Они могли появиться с минуты на минуту, но мы и думать забыли о кунтах. Туман пополз из Ущелья, окутал подножье волшебных мостов, и они повисли в воздухе, точно вознеслись, опираясь на туман, как на облака.

Все боялись пошевелиться, замерли, стараясь даже не дышать. Все, кроме Эрика. Он ворчал и ерзал в кустах, точно дикий кабан и, наконец, выпалив: "Все! Привет кунтам!", Эрик вскочил и принялся разминать икры, во весь голос поливая забористыми словечками и кунтов, и мосты, и свои длинные ноги. Эрик часто страдал от того, что сначала делал, а потом думал. Это был один из тех случаев, когда его смелость граничила с глупостью. Долговязую фигуру стало видно на много верст вокруг, и мосты, будто бы испугавшись Эрика, растаяли...