Книга - товар или сокровище?

Дело было в первые студенческие годы, когда на работу нормальную еще не берут, а свою денежку зарабатывать не только хочется - надо. На стипендию в нашем городе не прожить.

И идешь работать туда, где хотя бы гарантированно заплатят от десяти тысяч. По специальности - даже в самых смелых мечтах пока что не было надежд. Мои друзья и сверстники устраивались продавцами, официантами, курьерами... мне выпало попасть в книжный магазин. Это направление я выбрала совершенно осознанно, поскольку моя жизнь всегда была связана с книгами. 

После этой работы еще долго ни читать, ни писать не хотелось... Перенасыщение - дело опасное.

И сама работа не была легкой. По десять часов на ногах; улыбаться каждому, кто готов на тебя обрушить все свои потребительские права и наработки в искусстве ругательства исключительно из-за своего скверного настроения; постоянно читать и учиться рекламировать то, что прочитал, поскольку книга - товар, и его надо продавать вне зависимости от того, нравится она тебе или нет.

Для человека, который считает книгу - сокровищем, само отношение и представление книги, как товара - дикость. Явно что-то пошло не так в день, когда книга перестала быть кладезем знаний и стала подстраиваться под капризы современного рынка.

Особенно сильно этот цинизм я почувствовала в день, когда умер человек, из чьей руки выходили феноменальные и вместе с тем популярные (совершенно заслуженно!) книги. Утром новость обошла мир, а уже через час мы выполняли распоряжение:

- О! Легендарный N* умер! Быстро делайте экспозицию на входе. Его книги разойдутся как пирожки, и мы точно выполним план!

Дни тянулись очень длинно, вне зависимости расставляешь ли ты книги, делаешь сбор или стоишь за кассой.

И вот однажды к нам зашла пожилая дама. Выглядела она изысканно, и вместе с тем скромно - такие люди были редкостью в контингенте того района. Да, наш магазин находился в районе, где проживали заграничные туристы и не бедные жители нашего города, однако вид именно наших соотечественников всегда заставлял желать лучшего, как и манеры. Она же сильно отличалась.

Попросила у меня консультацию, и я сориентировала как могла. Мы разговорились. За месяцы работы продавцом я так и не научилась лукавить людям, чтобы продавать подороже то, что им совершенно не нужно, хотя способности к этому у меня оказались. И часто я давала советы от своего искреннего мнения. Дама спросила меня, почему я так думаю, и я проговорилась, что пишу книги.

- Знаете, а я тоже! - ответила она. Потом еще выяснилось, что я теска ее внучки, отчего последующий диалог пошел на еще более уютной ноте.

Она взяла то, что хотела купить, расплатилась и вышла. Беседа с ней оставила у меня приятное ощущение. Однако то, что произошло потом, стало для меня еще большей приятной неожиданностью. Она вернулась через пять минут, и прежде чем я испугалась, что сделала ошибку на кассовом аппарате, Дама вынула из сумки тоненькую книжицу и вручила мне.

- Это вам. Подарок.

Книга оказалась экземпляром ее собственных рассказов и стихов. И от форзаца до нахзаца эти страницы были пропитаны мыслями светлого человека, который прожил непростую жизнь. В числе прочего Дама оказалась жительницей блокадного Ленинграда (хотя выглядела она гораздо моложе). И эти впечатления и воспоминания оказались моим бескорыстным подарком в месте, где я почти поверила в то, что книги теперь - лишь еще одна форма товара.

Этот подарок придал мне уверенности и поставил точку в моем метании между призванием и профессией.

Как писатель, я уверена, что есть смысл и бесконечное множество причин писать от сердца, наполнять книгу чем-то большим, чем требования современной публики. Ведь человеческие культурные потребности непостоянны и ветрены.

Как человек, чья работа связана с экономикой напрямую, и аналитик, даже со всей свойственной мне профессиональной прагматичностью, я рада, что еще есть писатели и книги, которые не продаются душой и мыслями за такую дешевку, как деньги.