Запрет на радость

Почему так получается, что когда нам плохо или когда мы страдаем, то мы не испытываем чувство стыда или неприязни? А когда мы радуемся якобы без причины, то некий червячок сомнений все-таки невольно гложет наше внутреннее яблочко.  Почему трудиться в поте лица, делать что-то с надрывом это прямо-таки почетно, хотя при этом можно абсолютно не испытывать никакого удовлетворения, а быть счастливым от обыденных вещей, находить удовольствие в самом элементарном, улыбаться без причины это как-то странно.

Знаю одну якобы образованную женщину, которая рассказывала историю о том, как она когда-то мечтала завести козу. Да, да, обычную козу, такую с рогами, которую на картинках в детских книжках пасут милые старушки на полянке. Так вот героиня  моей истории хотела завести это парнокопытное существо из семейства полорогих не из большой любви к животным, не из-за желания вкушать козлиное, простите, козье молоко, а потому что... Трам-тарарам... Потому что тогда можно будет притвориться той милой старушкой, сидеть на полянке, радоваться жизни и делать вид, что ты пасешь козу. Вот просто так сидеть, дышать воздухом, нюхать цветочки нельзя, а если ты занимаешься выпасом домашней  скотины, то можно... Странно, не правда ли...

Или вот из свеженького. Решили мы с моей близкой подругой поехать встретить рассвет. Нашла я себе такую же странную подругу с легкой придурковатостью как и сама. Прости, если ты это читаешь, ты знаешь, что я любя.

Собравшись в раннюю рань, когда на улице даже не горят фонари, когда проводившие весело вечер накануне уже отдыхают, а спортсмены и выгуливатели собак еще не проснулись, я вышла в темноту. И тут я ощутила до боли знакомое и неприятное чувство того, что я вроде бы что-то делаю неправильно. Мы не собирались совершить грабеж с применением огнестрельного оружия, мы не прятали труп в багажнике автомобиля и даже неприличных слов на заборе писать не планировали. Но... воровато озираясь, я вышла в темноту.

Мы благополучно добрались до назначенного места, встретили рассвет, послушали пение птиц, попили чай, поболтали, помечтали и даже помедитировали. Единственным отвлекающим моментом единения с природой была притормозившая  неподалеку машина, и визгливый женский голос яростно пронзил тишину: "Валера! Валера!" Но запропастившийся в недрах природы Валера довольно быстро обнаружил свое местонахождение и они благополучно скрылись в неизвестном направлении.

Возвращаясь домой мимо консьержки в нашем подъезде, я также уловила то самое, еле заметное чувство с червячком. Ведь что подумает обо мне многоуважаемая Ольга Ивановна, когда увидит меня ранним утром без макияжа и укладки, в спортивном костюме и с баулами в руках. "Она что дома не ночевала? Она что где-то шлялась среди ночи, эта приличная мать семейства, в дебошах и пьянстве незамеченная?" - так должна была подумать консьержка нашего дома. Странно, не правда ли?

Так вот о чем я? Мне хочется понять, откуда у нас в головах такие мысли, почему радость, получение удовольствия и веселье это что-то не совсем правильное, почему отдыхать нужно только по праздникам? Почему если много смеешься, то потом будешь обязательно плакать? Есть по-моему даже примета такая. Почему смех без причины это признак дурачины? А может это как раз и есть признак счастья.