Halloween. Накануне. Но не Тургенев.

Halloween. Накануне. Но не Тургенев.

В этом рассказе мне хотелось покопаться в проблемах мизогинизма, да, впрочем, и во всяких других проблемах. В рассказе есть элементы автобиографические. Я помню мужчину, который преследовал меня, когда я возвращалась из колледжа в свою комнату на кампус. Крыса тоже жила у меня в комнате, впрочем, как и у моих соседей.

Пояснения к тексту:

Walmart, Safeway, Trader Joe’s – система больших магазинов в штате Вашингтон. Walmart не очень популярен среди продвинутой интеллигенции, потому что начальство не очень хорошо относится к своим работникам: там плохие бенефиты и зарплаты маленькие. Хотя там почти всегда можно найти работу. Trader Joe’s –продуктовый магазин популярный среди интеллигенции и молодёжи. Safeway- старая система супермаркетов, популярна у всех слоёв.

EBT card-продовольственная карточка для поддержки населения с очень маленькой зарплатой или пенсией.

McDonald’s, Jack in the Box-система забегаловок с едой плохого качества. Как и в Walmart, там работают в основном иммигранты.

Facial, salon-салон предлагающий услуги для обработки кожи, часто в сочетании с массажем. В общем-то не дешёвое времяпровождение создающее иллюзию оздоровления и омоложения.

Хаузинг, housing-это субсидированный дом для тех, кто не может позволить снимать квартиры по рыночной цене. Я решила оставить этот американизм в тексте, потому что субсидированный дом звучит громоздко.

Он проснулся от боли. Попытался повернуться, поудобнее устраивая тело между скрученным одеялом и скомканной одеждой. Не получилось. Нудно заныло под левой лопаткой и правое плечо разрядилось чем-то острым и горячим в ключицу. Fucking bitch. Спустил ноги с кровати. Правая ступня вступила во что-то мокрое и липкое. Левая нащупала приятный холод алюминиевой банки из-под Будвайзера. Он заставил себя встать и перетащился в ванную. В зеркале настенного шкафчика увидел странное лицо с чернотой под глазами как расплывшаяся тушь на лице его матери в жаркий день, когда она готовила Sunday pancakes у горячей плиты на летней кухне. Он редко смотрел в зеркало, даже когда брился делал это почти на ощупь, а глянув, каждый раз удивлялся незнакомому человеку, живущему в его квартире. Душно. Он отодвинул с усилием ставню маленького окошка в ванной. Окно выходило на противоположную стенку дома и на расстоянии вытянутой руки на него уставился мутный запотелый глаз другого такого же окошка. Там кто-то настойчиво сливал туалет.

Было 3 часа дня. Отчаянно хотелось есть. При мысли о тройном бюргере с сыром и грудинкой так засосало под ложечкой что закружилась голова. McDonald's в двух шагах, а напротив Jack in the Box, но показаться туда в таком виде неприлично. Там все его знают и мексиканки на кухне тут же начнут интересоваться: que paso? Нет в таком виде показываться нельзя. Он вернулся в комнату, открыл холодильник: дверца, причмокнув открылась, звякнув двумя забытыми банками пива. Сюрприз. Чертыхаясь, он отодрал примерзшую к стенке морозилки коробку с замороженной едой: Frozen Dinner Sara Lee. Сунул в микроволновку, пахнущую вчерашней пиццей и пять минут, завороженно смотрел на крутящуюся на карусели коробочку. Пластиковое покрытие вздулось волдырем и на четвёртой минуте лопнуло, выпустив струйку пара с запахом чего-то технического. Он открыл пиво, выковырял из раковины вилку, застрявшую между слоями тарелок, и стал есть.

-"Нет так больше жить нельзя. Как получилось, что я так опростоволосился?"

Это была обыкновенная вечерняя прогулка с маршрутом и развлечением, проверенным сотни раз. Короткий проулок на сорок седьмой между пятнадцатой и семнадцатой недалеко от церкви всегда был спокоен и безлюден после десяти вечера, несмотря на близость к университету. Случайные одинокие прохожие типа безобидных пьяниц, возвращающихся их кабаков или одинокого бездомного, толкающего перед собой тележку с пожитками, не считались. Они ему были не интересны. Иногда ему приходилось прогуливаться час или два, в ожидании удобного случая. Что было совсем неплохо. Ночные улицы были уютными как спальни, полуосвещённые ночниками и даже моросящий дождь, был нежен и приятен как лёгкий массаж под пальчиками корейской девочки иммигрантки ни слова не понимающей по-английски.

Нет массаж не был частью его lifestyle. Это была роскошь, украденная им по случаю.

Он шел в McDonald's по университетской: около дверей салона стояла девочка кореянка, держащая пластмассовый поднос с какими-то душистыми пакетиками, перемешанными с лепестками роз. Девочка протянула ему пакетик и розовый лист бумаги, на котором приветливо по­-английски, а также корейскими чёрточками в акробатических комбинациях гласило: Grand Opening. Today Only. Facial Only10 Dollars (Открытие сегодня. Только сегодня. Facial только 10 долларов). Он не выдержал искушения. В конце концов что такое 10 долларов? -­ Один обед в Макдоналдсе, правда ещё и с десертом из яблочного пирога и фруктового шейка. Ну что ж, один раз можно пожертвовать и обедом ради такого удовольствия.

Девочка привела в его салон, усадила в кресло купленное по случаю у дантиста, ушедшего на пенсию, откинула спинку кресла в полу-обморочное положение и обернула его лицо тяжёлым, тёплым, мокрым полотенцем, что имело приятно удушающий эффект. Когда его лицо достаточно размокло и согрелось, девочка стала втирать в его кожу со следами шрамов полученных в период puberty душистые масла, соли и даже что-то сахарное, как ему показалось когда он случайно облизнул губы. Девочка сидела от него очень близко. Её маленькая коленка больно упиралась ему в бедро. И это тоже было приятно. Её лицо, периодически приближались к нему с таким выражением как будто она наклонялось над ребёнком которого собиралась поцеловать. Лицо её было ровное и гладкое, как лица кукол, которых когда-то в изобилии дарили его младшей сестре, а он их у неё воровал и укладывал к себе в постель. Ему так легче спалось под отблески их полузакрытых стеклянных глаз.

"А ведь ей наверное уже лет двадцать"-подумал он-“еще год, два и она превратится в старуху”. Мимо прошелестела как засохший лист хозяйка, приглашая подхваченную на улице клиентку. Ему нравились азиатки, молодые, конечно. Когда он понял, что девочка совсем не понимает по-английски, он стал шептать ей: “твоя pussy как розовые лепестки и я хочу прикоснуться к ним губами”. Девочка улыбалась приветливо и с одобрением, и прикладывала тонкий розовый пальчик себе к губам, показывая, что нельзя разговаривать, и разглаживала его щёки и шею. “How old are you?”-спрашивал он. Девочка продолжала улыбаться и кивала головой как куколка сувенир, сидящая на прилавке у кассы на входе.

“Sir”, - строго обратилась к нему хозяйка, работающая у соседнего кресла, “если вы будете разговаривать она не сможет продолжать. Расслабьтесь, закройте глаза и получайте удовольствие”-добавила хозяйка уже более мягко. “Я и так расслабился и получаю удовольствие”, подумал он, “ишь старая ведьма, ещё советует”.

Как он ненавидел этих тёток "возраста элегантности." “Хороша элегантность: кожа свисает с лица как размокший пластырь, вокруг талии как обруч спасательного круга, сброшенный с корабля, который уже давно уплыл в никуда. Особенно отвратительны те, которые считают себя деловыми, эмансипированными. Ха, ха. Натянет на себя мужской костюм, брюки на толстой заднице чуть не лопаются, и думает, что она пуп земли”.

Вечерами в тёмном переулке он выглядывал “деловых” женщин, возвращающихся с работы, а может из командировки, или с какой-нибудь конференции. Когда на улице появлялась именно та которую он ждал: в брючном костюмчике с рюкзаком, или с кожаной сумкой планшетом через плечо, начиналось самое развлечение. Он аккуратно пристраивался, в нескольких шагах от женщины, на безопасном расстоянии и какое-то время шёл сзади, не отставая. Ему было смешно наблюдать как женщина начинала украдкой оглядываться, пытаясь рассмотреть, кто её преследует, потом ускоряла шаг стараясь быстрее добраться до перекрёстка, где было больше света. “Да нужна ты мне, старая дура”. Когда они почти равнялись с боковой аллеей ведущей за задние дворы домов, он начинал говорить, сначала как будто сам с собой, я потом громче и громче. "Ну и задница, вот это да. Сколько же в ней весу? А рожа? Вот это рожа. Ты давно себе делала facial? Да, пожалуй, facial тут уже не поможет. Тут уже нужна пластическая операция." Женщина оборачивалась, не замедляя шаг, грозилась позвонить в полицию, и в этот момент он нырял в боковую аллею и там за помойкой на тропинку между кустами блэкберри по направлению к своей трёхэтажке.

“Полиция. А что полиция? Что я, собственно, ей сделал? Ничего. Я ее пальцем не трогал. Да и попробуй докажи”. Ему нравилось завершать свои вечерние прогулки такого рода приключениями. День приятно закруглялся и приобретал смысл. С внедрением в повседневную жизнь сотовых телефонов, эти, казалось бы, невинные развлечения становились более рискованными, но в то же время придавали эпизоду приятную остроту и всплеск адреналина в кровь. Он со смехом наблюдал как преследуемая женщина начинала суетливо нащупывать телефон у себя в сумочке, и всегда успевал вовремя скрыться.

****

До начала прогулки, он любил зайти в библиотеку и почитать новости с интернета. Ему нравилась безнаказанность подглядывания за чужой жизнью, и он удивлялся, что ничего подобного несколько лет назад нельзя было даже себе вообразить. Фотография истощенной эфиопской девочки на руках у волонтёра из Peace Corps привлекла его внимание. Она была похожа на птенца, выпавшего из гнезда: рёбра, затянутые сухой кожей, полуоткрытый рот и оскал зубов как белый клюв. Улыбается или кожа лица настолько ужалась от голода? Но не столько фотография удивила его, а подпись под ней. “Кокетство? Улыбка? Не нужно мне это. Ты слишком суха и туга для менета. Кому нравится моё meme пользуйтесь бесплатно”. Так вот как. Значит я не один такой? И он не боится?

Также как женщины, его раздражали celebrities. Во всех их было что-то неприятное, феминистское. И эта манера одеваться, и разговаривать. А гонору! Один, написал себе пару популярных песенок и вот тебе пожалуйста у него уже и вилла, и яхта, и жена модельная кукла. Он тоже когда-то играл на гитаре и сочинял песенки. И что? Кто-то другой выиграл его лотерейный билет.

Он залезал к знаменитостям на Instagram или на Facebook почитать восторженные отзывы поклонников и внести свою ядовитую лепту. На сайте Мики Джаггера он написал, что Paint it Black ничего больше, чем расистская песня всех времён и народов, а самому Мики давно пора на пенсию, а не трясти на сцене костями. Его лихорадило целый вечер после того, как он щёлкнул мышью и с финальным кликом нажал на “post." Он боялся, что его выследят и накажут. FBI? Всё-таки Мик Джаггер. С другой стороны, он это проделал с библиотечного компьютера. Нет, невозможно. Сотни людей проходят через эти компьютеры. И он пользуется длинным списком имэйлов который он постоянно расширяет чтобы открывать новые аккаунты. И правда, ничего не случилось. Его никто не выследил. И не наказал. И он понял, что может это делать и дальше безнаказанно. И он делал.

В день рождения одного известного музыканта на его сайте была помещена фотография: сам музыкант с дочерью подростком и комментарий, сделанный счастливым отцом: “Вы даже не представляете, что моя дочка подарила мне на день рождение!”

Он написал: “Неужели свою девственность? Сомневаюсь, что она сохранила её для тебя”.

Его опять немного трясло в тот вечер, но уже меньше, и он чувствовал, что ему ничего не будет. Похоже, что его шутка затерялась среди двадцати тысяч сердечек, улыбок, аплодисментов, пляшущих котиков и около трёх тысяч пожеланий любви и счастья. И все-таки, он надеялся, что будет хоть какая-то реакция. Если выскочка это не прочтёт, то хотя бы кто-нибудь из его поклонников обратит внимание. Он хотел реакции. Но её не было. Никто даже не поставил сердитую рожицу под его текстом. Ему было обидно. Ему казалось, что он пошутил очень остроумно. Он проверил на следующий день: его коммент продолжал висеть на ленте. И никто даже не удосужился его стереть.

Ну и не надо. Он будет продолжать. Если даже знаменитости так открыты и беззащитны, то что же говорить про остальных, так называемых "маленьких людей”? И он продолжал писать настырно и с удовольствием. Раздолье. Получается делай что хочешь? Свобода слова и самовыражения. Так он развлекался от полудня и до закрытия библиотеки. Ну а вечером...Вечером любимое хобби. Уже в реальном пространстве и времени.

****

Было около одиннадцати, когда он прогуливался по излюбленному маршруту и улицы были пустынны. Через неделю прогулки придётся остановить дня на три, потому что улицы заполнятся молодняком в дурацких костюмах монстров и покойников. Похоже сегодня удачи не будет. Да и ладно. Он хорошо поразвлекался на интернете: отправил милые послания своим новым подружкам на Facebook. Он обхаживал каждую из них больше недели, щедро ставя улыбающиеся рожицы и сердечки под их постами и фотками. Ха, ха. Одна была художница. Ха, ха, от слова худо.

“Ты бы лучше этой мочалкой, которую окунаешь в краску, потерла ла бы себе в одном месте”- в конце концов заявил он ей. Ха, ха. А другая писательница. Дура. Писс-срательница. Графоманка. Мужика нет вот и занимается писательским онанизмом. Конечно же его сразу заблокировали. Ну и что. Он к этому привык. Откроет новый аккаунт. Но самое главное, что они прочли. Ведь прочли же, если заблокировали?

Он вспомнил что в доме нет еды и выпивки и уже собрался идти в супермаркет, когда из-за угла показались две женщины с хозяйственными сумками. Они шли от магазина Safeway по направлению к многоэтажному хаузингу. Он знал, что в этом здании жило много иммигрантов из Восточной Европы. Ему всегда было смешно слышать это словосочетание: Восточный и Европа. Если ты Восточный, то какая же ты Европа? Он пошёл вслед за женщинами. Они явно не вписывались в его группу интереса. Нет, не "деловые." Эти из тех, которые счастливы отоварить свою EBT card и получить работу в Walmart.

"Chto ty budesh delat zavtra? Rabotaesh?" Ну да так и есть. Женщины разговаривали на незнакомом каком-то шипящем языке. Иммигрантки. Наверное, и по-английски не понимают. С ними не получится так смешно как обычно. Ну надо попробовать, а то вечер проходит впустую. И он продолжал своё преследование. Выглядела парочка комически: одна из женщин маленькая, коротышка, и едва доставала подруге макушкой до плеча. Обе в шляпках, что делало их похожими на переросшие грибы поганки. Та которая повыше оглянулась на секунду, но не заметив ничего подозрительного -идет приличный мужчина с сумочкой из Trader Joe’s-и продолжала свой путь переговариваясь с семенящей рядом подругой. Он приблизился к парочке метров на десять и начал как обычно, негромко, как бы сам с собой: ну что лесбухи, бананчиков накупили? Ожидается весёлый вечерок? Женщины замедлили шаг. “Chto on govorit? Chto on govorit?” - бормотала коротышка. Он понял, что он их напугал и озадачил. А значит минуту, две они будут в недоумении стоять и озираться, пытаясь понять, что делать дальше. А за это время он успеет сказать всё что у него накипело за долгий день.

-“Не бойтесь, не бойтесь. Я не собираюсь вас трахать. Сухие кошельки меня не интересуют”.

Он подошёл ещё ближе и заметил, что коротышка вовсе даже не коротышка, а совершенно нормального роста женщина. А вот её подруга рослая и спортивная, похоже бывшая баскетболистка. Высокая повернулась и спросила: “Вот ду ю увонт?"

- "Хей, Хей, так не говорят по-английски. Это не вежливо. Ты должна спросить: May I help you, Sir? Иди обратно в класс и учи английский”.

Высокая развернулась и направилась к нему.

- “Ду ю увонт то тыч ми инглиш?”

- “Была б ты лет на двадцать помоложе. Может быть. Ха, ха”.

Между тем высокая продолжала приближаться со словами: "Увот ду ю увонт айм аскинг?"

-“Хей, хей. Держи дистанцию. Я не интересуюсь водонапорными башнями.” И он толкнул её в плечо. И тут же получил мешком с картошкой по животу. Перехватило дыхание. "Гадина, ты не смеешь меня трогать!" Он вспомнил что брал несколько классов каратэ в школе и пытался лягнуть тётку ногой. Но его движение было перехвачено мешком с апельсинами который дылда держала в левой руке. Удар пришёлся на внешнюю часть лодыжки. Его развернуло, как рычагом, он потерял равновесие и упал на четвереньки разбив колени и ладони. Картофельные удары справа и апельсиновые слева продолжались. Апельсины трескались и разбрызгивали сладкий сок. Тётка работала сетками как огромными нунчаками. В конце концов сетка с картошкой разорвалась и картофелины рассыпались по тротуару. Idaho potatoes. Реклама из телевизора промелькнула у него в голове: самая рассыпчатая картошка в мире. В этот момент подбежала коротышка, бормоча: "Zemfiranenado, zemfiranenado! Bezhimdomoy, bezhimdomoy." Он воспользовался передышкой, поднялся с четверенек и побежал. Ему казалось, что тетка все ещё его преследует. Ему стало страшно. Он чувствовал себя беззащитным как в детстве, когда его огромная мама гонялась за ним со скалкой обнаружив коллекцию кукол у него под кроватью. И некуда было спрятаться. Он не помнил, как добежал домой и упал в постель.

****

Нет так дальше жить нельзя, думал он, выгребая вилкой остатки еды из коробки и запивая пивом чтобы подавить рвотный рефлекс. Надо придумать что-то другое. Более интересное и безопасное. Но такое чтоб запомнилось. И чтобы знали все. И говорили об этом. Он вспомнил как три недели назад он гулял по задворкам семнадцатой улицы. Это старый район города заполнен постройками в стиле craftsman, иногда можно встретить витиеватый стиль Queen Ann похожий на кукольный дом, увеличенный до гигантских размеров. Почти все дома на этой улице арендует университет под общежития. Он любил старые красивые дома. Он любил заглядывать в окна. Это забавнее чем интернет. Одно из окон выцветшего от старости дома было приоткрыто и на нем не было обычной заградительной сетки от комаров. Он заглянул в окно. Маленькая лампа для чтения, прикрученная к краю стола, освещала угол комнаты с книгами выстроенными на полу башенками. Скелетик велосипеда поблёскивал у двери. Часть стола светилась цирковой ареной с белой бумажной тарелкой посередине. На тарелке красовалась жёлтая груша символом осенней корникопии. Большая черная крыса пристроилась с теневой стороны и аккуратно объедала часть груши, повернутой к стене.

" Надо же какая умная"- подумал он. Напротив стола у стены двухэтажная кровать, как в поезде дальнего следования. На верхней полке рюкзаки, коробки и чемоданы. На нижней кровати лежала девушка, прикрытая пледом. Её лицо и руки светились как фарфоровые в вечернем свете. Он прислушался. Дыхания не было слышно. “Мёртвая?”- подумал он. “Не может быть. В то же время как красиво и спокойно. Нет ни суеты, ни крика, ни шума”.

Он подтянулся на подоконнике с намерением пробраться в комнату и проверить дышит ли девушка. Наружная планка окна не выдержала веса и отвалилась с треском обнажив ржавые гвозди. Девушка открыла глаза и увидела силуэт головы и плечи мужчины в проёме окна. '"Хей, это ещё что такое? Вон отсюда!" И она запустила в него тяжёлым спортивным ботинком. Ботинок пролетел мимо его виска царапнув кожу.

****

Он вмял размокшую коробку от обеда в мусорное ведро. Потом потрогал заживший шрам на виске. "Интересно, нашла ли она потом свой ботинок? И знает ли она что в доме крысы?"