Немного боёв и нежности

Роман "Тайна двух лун" подходит к концу. Осталась одна финальная глава. Дописываю под звуки из культового "Мертвеца" Джармуша. Немного боёв и немного нежности вам в ленту)

Немного боёв...

"Цветы, размером в обхват рук, спокойно колыхались на водной ряби в такт дыханию Большой Воды. Чем дальше плыло судно, тем кувшинок становилось всё больше. Они окружали Великана и приставали к его бортам. Аламеда вдруг вспомнила, как в её племени люди пускали лесные цветы по реке в честь свадеб, рождений и смертей. Наверняка и в день, когда умерла она с Роутэгом, тёплая Вьюнка наполнилась десятками красочных бутонов.

«Неужели цветы дотянулись до поверхности с самого дна океана, ведь здесь довольно глубоко», - подивилась Аламеда, пытаясь уловить их аромат, но не слышала его. Меж тем её соплеменники тоже любовались на чудо, перевешиваясь с борта лодки, чтобы поближе рассмотреть прекрасные лепестки.

Никто не успел понять, что произошло. Внезапно один из бутонов с молниеносной быстротой выскочил из воды. Мелькнул плоский стебель неожиданного ярко-жёлтого цвета, и в следующий миг кто-то из сгрудившихся возле борта людей полетел в воду, зажатый в длинных, словно ремни, щупальцах, выросших на месте тычинок. Тут же над кораблём взметнул другой цветок, изогнулся на стебле, как на тонкой шее, и стремительно бросился на людей. Но в это же время воздух рассекла металлическая искра, и бутон распался на две точные половины, заливая лодку коричневой жижей, что сочилась из сердцевины. Вновь мелькнул холодный проблеск, прочертив в воздухе обратную линию вплоть до вытянутой вверх руки Арэнка.

- Все прочь от борта! Это не цветы, а океанские черви! К оружию! - закричал он, метнув Большую Иглу в третий бутон. Кинжал рассёк его на лету и вновь вернулся в руку Арэнка.

Люди хватали всё, что попадалось на глаза: топоры, гарпуны и копья. Другие натягивали луки. Кто-то уже рубил стебли, но их отрезанный конец отрастал в мгновение ока, не давая цветку упасть в воду.

- Бутон! Бейте в сам бутон, - кричал Арэнк.

Аламеда уже поняла, что нужно метить туда, куда указала Большая Игла, отыскав слабое место чудовища. Прекрасное обличие оказалось только личиной, под которой скрывался длинный червь с плоским жёлтым телом и головой в форме цветка. Аламеда молниеносно запустила свой Травник в едва показавшуюся за бортом яркую морду подводного монстра. Раздвоенный кинжал вонзился в неё коротким рывком и тут же вернулся в руку хозяйки. Сам червь свалился прямо в лодку, обездвиженный ядовитым лезвием. Подскочившая Нита подхватила обмякшее тело гарпуном и скинула в воду, а затем пронзила сердцевину очередного набросившегося на неё цветка.

Муна меж тем, стоя на корме Великана, отточенными движениями метала Рыбий Хребет. Семизубый клинок, закручиваясь по спирали, вонзался в головы-бутоны и разрывал их на множество частей, орошая лодку отвратительными коричневыми брызгами. Затем Муна вновь ловила вернувшийся кинжал и опять метала его в атакующих хищников".

                                 А теперь немного нежности...

"Пришла ночь, но мы с Лиз не хотели спать, чтобы продлить ещё немного этот день. Мы лежали рядом на соломенной подстилке, глядя в отверстие шатра на звёздное небо. Я рассказывал ей о созвездиях и о том, как в древности первые мореходы определяли по ним правильный курс, создавая карты неба из палочек и ракушек. А потом она поднялась, склоняясь надо мной, и поцеловала так, как я всегда мечтал — страстно и трепетно. Её пальцы заскользили по моему лицу, шее и груди, а затем принялись расстёгивать пуговицы на моей рубашке.
- Лиз, - я накрыл ладонью её руку. - Мы не можем... Здесь, сейчас…
- Артур, у меня, возможно, уже не будет завтра, - ответила она не останавливаясь. - Я хочу сполна использовать наши последние часы вдвоём.
Её губы дышали страстью, мешаясь со свежим ароматом травяного чая. Я притянул Лиз к себе и, перевернув на спину, ответил на её поцелуй. Её грудь вздымалась под складками платья, удары сердца вторили моим. Кремовый шёлк соскользнул с изящных плеч, и я принялся исступлённо целовать их, поднимаясь к шее и опускаясь всё ниже. Она водила нежными пальцами по моей обнажённой спине, запускала их в волосы. Её прикосновения, словно касания мягких крыльев, вместе с тем пронизывали меня, как раскалённые угольки. Я всё больше и больше хмелел от медового аромата её волос и сладкого вкуса кожи. Сухие соломинки от настила липли к нашим разгорячённым телам. Мы упивались друг другом, точно путники — последними каплями воды в пустыне. А рядом потрескивал огонь, и частички золы улетали вверх, в ночное небо, словно уходящие от нас звёзды… Где-то на задворках сознания слабо пробуждалась мысль, что этому никогда не суждено повториться, что первый раз навсегда останется последним, но я упрямо заглушал её, вновь позволяя захлестнувшему нас водовороту чувств увлечь себя вслед за летящими звёздами..."