Поговорим о сексе

О его социальных, моральных и экономических аспектах.

Давайте сразу – я ничего не осуждаю и не оправдываю. 

Развратом – чтоб проще – буду называть любой секс, который случается без любви или необходимости завести потомство. И яркой эмоциональной окраски в данном случае этот термин не несет. Это просто термин за неимением лучшего… девиантное сексуальное поведение – как то слишком долго печатать и читать.

Так вышло, что прибило к моему берегу озвученную статью, авторства широко известного в узких кругах господина Богемика «О сексе в Древнем Риме». 

Вот ССЫЛЬ на Ютуб – только учтите контент довольно жесткий.

И вот о чем я бы хотела поговорить – о связке отношения к сексу, разным его видам, в обществе в целом и/или его прослойках, связи сексуального поведения с социальным статусом и материальным положением этого самого общества и/или его прослойки.

И вот что вырисовывается мне.

Первое. Как только общество отползает от сохи и перестает добывать хлеб насущный в поте лица своего – враз появляются две вещи – какие-никакие права у женщин и терпимость к разврату в целом и гомосексуальности в частности. 

Почему аграрное общество, где бы оно ни было – в отдельных штатах ли 60-х годов 20-го века, в Европе ли, или России не терпимо к такому, я думаю вполне понятно. Мужик должен трудиться от зари до зари, и делать детей, чтобы они ему помогали, желательно мальчиков. А мы говорим о временах, когда редко ели досыта, а французские крестьяне по свидетельствам высоких господ зимой чуть ли не в спячку впадали за не имением работы, и лишней еды. Жена кстати тоже трудится и рожает и молчит в тряпочку, потому что без мужика она себя и своих детей просто не прокормит. И это не преувеличение.  

Так что любой мужчина, выпадающий из этого колеса Сансары – преступник с точки зрения общества тянущих эту лямку (фигасе кто-то спрыгнул и не тянет!), да и отдельных индивидов рассчитывавших что этот конкретный мужик будет их кормильцем. 

Причем, не обязательно гомосексуальность, как таковая, открытая, достаточно просто немаскулинного поведения, чтобы общество опознало опасность и начало изменять этот радикал или уничтожать. Потому что повторюсь – выживание каждого в общине зависело от сплоченности этой общины. 

И кстати, вот в штатах, община может не находится в тесном контакте (как в русской деревне) но это всё равно община с одинаковыми интересами и установками.

И я сейчас привела как бы очень локальный пример – но он натягивается на аграрное общество (страну) в целом.

Но вот общество отползло от сохи.  Причем именно от сохи. Потому как мотыга – это отдельный разговор, как мне кажется.

Появился какой-никакой излишек. Стабильный излишек. И что мы имеем?

Мы имеем мужика, который ест досыта, спит в тепле, и смерть ему в том или ином виде не угрожает. Мы имеем излишек энергии в организме. И встает вопрос – куда потратить-то? И есть всего два пути – иерархический инстинкт и инстинкт размножения (буду называть его либидо для краткости). Мы сейчас не будем рассматривать нестандартные варианты типа отъелся и пошел искать приключений. 

Рассмотрим стандарт – сытая жизнь в безопасности. И вот тут того… иерархический инстинкт-то инстинкт, но иерархия – вещь внешняя, на хотелки слабо поддающаяся, хоть две тысячи лет назад, хоть сейчас. Сейчас нам заговаривают зубы «социальными лифтами» но по факту их начиная с семидесятых с каждым десятилетием все меньше и меньше (ну был в нашей стране всплеск «лифтов» в 90-х так на один взлет 10 тыс. провалов). Но раньше «социальных  лифты» были крайне редки и штучны.  «Где родился – там и пригодился» и это как раз про социальный слой, а не про место. Но инстинкт социальный имеет место быть, а рядом с ним всегда в обнимку ходит его кореш – инстинкт размножения. Тоже сущность очень чувствительная к базовой безопасности – устойчивый рост – или точечной опасности – взрывной кратковременный рост.

Короче, когда человек сыт и в безопасности он начинает беситься  с жиру в меру ума-фантазии и морали. 

Оговорим и забудем – высокий ум плюс высокая фантазия скорее всего дадут какой-то вид творчества. 

Но не все с такими подарками ходят. 

Средне-статистический индивид не имея возможности приложения сил к достижению верха социальной лестницы начнет морально разлагаться.

Еще раз. Не имея возможности ставить и достигать нормальные цели, стабильно накормленный индивид займется какой-то ху…ней. 

В нашем благословенном 21-м веке, он уйдет в какую-то относительно безопасную аддикцию а-ля сериалы, танчики, или не очень безопасную: бухлишко, игровые автоматы и прочая.

К счастью, у нас почти всех есть возможность сбалансировать свою жизнь самым простым и тривиальным способом – взвалив на себя ответственность. За семью, за детей, за дело, за страну, за идею. Этот способ работал во все времена, работает и сейчас. И это то – что сделало нас людьми и делает до сих пор.

Но вернемся к сексу.

До 21 века, стабильно накормленный индивид займется какой-то ху…ней, а именно обжорство и/или секс и уже не просто секс, а разврат.

Разврат. Толерантность к дозе – это не только про химические наркотики, это про все удовольствия. А те части мозга, что ответственны за возбуждение «старчиваются» еще как. Нужно больше и больше и привычной разрядки достичь все тяжелее. Как эмоциональной так и физической, причем эмоциональной на порядок сложнее. И это всё отдельный разговор. Не сейчас.

А сейчас наконец-то про Рим и разврат. Всё очень и очень четенько и понятно (мне ^_^)

У нас есть нажратые граждане, которые уже на социальной вершине и карабкаться дальше особо некуда. Есть излишек энергии – здрасьте культурный расцвет и здрасьте оголтелый разврат. 

А почему же разврат оголтелый и именно тогда? 

А потому что есть постоянный приток рабов. Приток людей, которых можно расчеловечить и превратить в орудие своего… удовлетворения. И опять же – мы выходим на новую огромную тему – рабства. 

Для большинства слово «раб» символизируется именно таким, древне-римским положением человека. На положении скота и… как сказать-то… живой надувной женщины. Хотя даже в Древнем Риме такое положение не было длительным и повсеместным. Хочу отметить, что педалирование темы жестокости к рабам в Д.Риме во многом обусловлено попытками оправдать чудовищную жестокость к черным рабам английских господ, которая во многом, не имела аналогов в истории. Но не об этом сейчас. Отвлеклись. 

Я хотела сказать что до Древнего Рима к рабам столь оголтело не относились, потому как смотри пункты выше – это рабочая сила. Прежде всего рабочая сила. Средство производства. И только Древний Рим разжирел настолько, чтобы позволить себе кормить… столько… игрушек скажем так.

То есть у нас все уперлось в экономику. Приток денег, приток рабов взращивают оголтелый разврат. Не поголовный, естественно, а тех, кто имеет доступ к этому вот. 

И не только Древний Рим, давайте посмотрим на Геную, на Венецию в период их активной работорговли. Мы видим то же самое. Полная толерантность к гомосексуализму, промискуитету и прочая и мерцающая (куртизанками) свобода женщин.

А почему же Рим завязал с развратом да еще так эпически жестко? Во первых наступила стабильность, а значит уменьшение денежных, сырьевых и людских притоков. 

Во вторых – настолько расчеловечивать можно только чужаков. Чужаков! Того с кем вместе рос, мебелью считать на порядки сложнее – это свойство человеческой психики. Это было есть и будет. Кажется Алоизыч (ну или кто-то сильно приближенный) как-то сокрушался, что у каждого из верхушки есть свои пара-тройка хороших евреев, которых не надо в лагеря.

В третьих и главных – римлян стало реально мало, они сдали позиции. Они проиграли. И как проигравшие получили такой вот откат – отказ от прежнего образа мыслей и жизни.

Пора заканчивать эту статью. Я еще о многом хотела поговорить. О сексе! О сексе я поговорить хотела  :) 

Ну будем считать вопрос связки секса и экономики если не рассмотренным, то открытым.