Всё равно осудят

Что ни делай в этой жизни, хоть наизнанку вывернись, а всё равно всегда найдется тот, кто будет осуждать. Каждый шаг. Каждое решение. Обвинять в бездействии или избыточной активности, в стервозности или слабохарактерности. Судить, критиковать и принижать.

Вот, к примеру, три сестры. Росли девочки в неполной семье, так что надзирающее око представлено в сокращенном наборе: мама и бабушка. Весьма активно и категорично комментирующие каждый шаг младшего поколения, надо сказать.

Старшая сестра родила и вышла замуж на последнем курсе института. Нет, она не «повесила» ребенка кому-то на шею, доучилась, параллельно подрабатывая, и справились они с мужем и без родительской помощи. Но маминому гневу не было предела. Как так? Забеременела — и даже с мамой не посоветовалась. И замуж выйти посмела, без маминого-то одобрения!

Обиженная мама не разговаривала с дочкой три года. И да, внука она впервые увидела тоже в трехлетнем возрасте. Он же не был одобрен! Как и последующие трое.

Сейчас старшая сестра в декрете с четвертым ребенком. И они с мужем, опять-таки, не просят никого о помощи. Справляются вдвоем. Дети здоровые, умные и красивые. А их маме на заседании совета старшего поколения безоговорочно поставлен диагноз: клуша безмозглая. Кто ж в наше время столько рожает! И двоих хватило бы. Сколько она дома сидеть собирается?! И никого не интересует, что все эти годы она благополучно работает удаленно. IT-шнику для работы из дома выходить не особо требуется.

Средняя сестра замуж не торопилась. Выучилась, на работу устроилась. Личная жизнь у нее бурлила и кипела, но серьезных отношений не было. А потом — хлоп! — и «Мам, я замуж выхожу!». Мама-бабушка одобрительно качали головами: все рядком, как надо... Учеба-работа-замужество-дети.

Только стало средней сестре скучно в декрете. Стала она на работу убегать, когда ее девочкам и годика не исполнилось. В клушу, говорит, превратиться не хочу!

И как побежала работать — только пятки засверкали! Хорошо это у нее получается, работать да зарабатывать. Даже лучше, чем у мужа. Поэтому он детьми занимается, а она денег в дом больше него в два раза приносит. С детьми тоже время проводит, конечно. Просто его не так много остается, свободного от работы...

Вердикт старшего поколения: ой, трудоголик! Что это за мать такая, что детей на мужа кидает, а сама упахивается на работе! А отец, вообще-то, такой же родитель, как и мать. А деньги пускай зарабатывает тот, у кого это лучше получается.

Младшая сестра любит учиться. Хлебом не корми — дай книжку почитать. В школе по олимпиадам ездила, в конкурсах всяких участвовала. И в семнадцать лет услышала от мамы гневное: «Да что ж ты за урод-то такой? У всех дети как дети, а моя — долбанутая, все за книжками сидит и учится!». В двадцать стала книжки сочинять, сказки всякие да фантастику. Мамин диагноз: «Вялотекущая шизофрения! Все писатели-фантасты — шизофреники! Нормальный человек до такого бреда не додумается!». А бабушка все охала-ахала, что внучка «больно умная, мужики таких не любят». В двадцать пять внучкиных лет бабушка, грустно вздохнув, посоветовала «Родить для себя, а то...». Да-да, пресловутые тикающие часики.

Когда младшая сестра замуж собралась, жениха чуть ли не под лупой разглядывали: а что с ним не так, где подвох, зачем ему наша «чуднАя» сдалась, да еще и «старая» такая, целых двадцать семь лет? А то, что случается в этой жизни у людей любовь взаимная — это не объяснение... До сих пор ждут, когда ж гадость какая-нибудь вылезет.  

Три сестры, три разных жизненных пути. Ни одна не прибежала и не припала к маминым юбкам в слезах отчаяния. Живут, работают, детей растят... И каждую все равно найдется, за что раскритиковать.

Так что, ребятушки, живем, живем и ни на кого не оглядываемся. Жизнь-то у каждого только одна. Нефиг шею в гляделках сворачивать. Гиблое это дело: все равно кто-нибудь за что-нибудь, да осудит.