Живая фортуна

(Маленький кусочек свежей главы. Захотелось поделиться с вами, друзья!)

....

Поздно вечером, почти ночью, Эмиль сел за стол, налил себе чаю, крепкого, с листом мяты, как любил. 

Всё, что следует сделать завтра, уже было решено и оговорено. Но он все-равно думал, а потому не мог спать. 

Думал о разном. О том, к примеру, что несправедливо делать вид, будто после падения Древнего мира древних народов и не осталось вовсе, несправедливо и то, что в других землях к ним относятся, как к скоту, а в их прогрессивном и уютном Северном королевстве об этом принято помалкивать. Он не в первый раз об этом думал, и не во второй. 

В университете Эмиль учился музыке, как было заведено в семье. Но там же, в Туоне, он посещал вольным слушателем лекции по истории Древнего мира, да заодно прочитал об этом все, что нашёл в библиотеках королевства, и, что уж врать, не только легальную литературу. Эмиль понимал, как непросто все устроено и что с кондачка проблему не решишь. Но размышлять об этом ему никто не мешал, вот он и размышлял. 

В основном, чтобы не думать об Итте и об Эрике и о том, получилось ли у них добраться до Тигиля. Бандит, даже маг, если верить Польге, с даром, похожим на Иттин - не тупой охранник - попробуй его обмани.

Эмиль волновался, а потому совсем позабыл о своей фортуне, а когда вспомнил, обругал себя:

 "Дятел. Сидишь тут в конфликтах теории и действий. Она же жутко проголодалась. И вода!"

Он шумно стукнул стулом и пошёл за тулупом. Вернувшись, осторожно запустил руку в глубокий карман, достал оттуда колючий спящий комочек и бережно положил на кухонный стол. 

Пугая ундина только делала вид, что спала. Оказавшись в свете керосиновой лампы, она сразу развернула игольчатую спинку, без всякого стеснения показывая Эмилю крохотное голое девичье тело, аккуратные розовые груди, кругленький, мягкий животик и то, что под ним. Ради кокетства поморгала большими глазами, зевнула маленьюсеньким ротиком и потянулась совершенно по-человечески. 

Эмиль расплылся в улыбке. Буря в его голове ненадолго утихла.

Сначала он налил ей воды в жёлтое блюдце с белыми полосками, но потом передумал и сообразил удобную чашечку из красной бутылочной крышки. Достал из комода бумажный пакетик с сушеной земляникой и устроил фортуне пир. 

Ундина уселась голой попой на стол, ухватила двумя ладошками земляничку и принялась смущенно есть. Одной ягоды оказалось достаточно. 

- Спасибо, выручила меня сегодня, - поблагодарил Эмиль. 

Щеки ундины зарумянились. Она встала, шаркнула ножкой, давая понять, что быть для Эмиля фортуной - мечта всей её жизни. 

Потом маленькое существо сделало пару шажков и, застенчиво обняв руку Эмиля, прижалось к большому пальцу щекой. 

- Ну-ну, давай без нежностей. - Эмиль освободил руку, осторожно почесал крошке животик. - И что мне теперь с тобой делать? В лес отпустить или на хозяйстве в доме оставить? 

Пугая ундина расширила и без того большие глаза, мотнула головой, побежала к краю стола и, ловко спрыгнув на кинутый в кресло тулуп, быстро забралась обратно в карман. Только высунулась чуток, чтоб подсматривать. 

- Добро. - Продолжая улыбаться, Эмиль протянул крошечной девочке несколько сморщенных ягод прозапас. - Прокатимся, раз желаешь. Только чур не ныть, если в море укачает. 

Он затушил керосинку и разлегся прямо на кухонном диване. Подставил под торчащие ноги табуретку, накрылся тулупом. Ноги и спина гудели, зад он тоже с непривычки отбил об седло. Без Итты в спальню идти не хотелось, а на кухне усталый парень отрубился сразу.