Запись 4. Про кота.

У Симбы новая фишка: он дожидается, когда я пойду в душ, и как только закрывается дверца и включается вода, то есть, как только он понимает, что я уже не стану оттуда выглядывать и пытаться, что-то исправить, кот издает восторженный вопль, что в переводе с кошачьего наверняка означает что-то типа:

-За мной, мои воины!

или

-За Родину!

ну, или же:

- В атакуйууу!

Сквозь полупрозрачные стенки душа я вижу как рыжее тело разгоняется аж из коридора, скользя стриженными когтями по паркету, с топотом по крайней мере небольшого отряда гусар и с воплями этих самых пьяных гусар кот врывается в ванну и нападает... на совершенно безобидный и лежащий без движения ванный коврик. Но для Симбы, видимо, этот коврик движется и наверняка представляет угрозу, потому что кот подминает его под себя и начинает яростно бить по нему лапами и кусать. Если бы коврик мог говорить, он бы орал и вопил от ужаса и боли. Стоя в душевой кабинке и наблюдая за всей этой сценой, я в полуобморочном состоянии пытаюсь понять, что сделал такого в своей оранжевой и пушистой жизни коврик, что кот так безбожно его дерет. Причем, судя по рассерженным воплям кота, приглушенным ворсом коврика, тот явно пытается дать Симбе сдачи. Ну, или оказывает сопротивление, отпихиваясь от кота своими закругленными уголками. Иногда тело Симбы с грохотом ударяется о душевую кабину, видимо, коврик все-таки силен и способен к самообороне, кот отталкивается от кабины и вылетает в коридор, затем, собрав остатки своего войска, летит, вопя, в новую атаку. Схватка повторяется. В этот раз от кота и коврика в стороны летят клочья рыжей шерсти и оранжевых ниток. Они сошлись, вода и камень, стихи и проза, лед и пламень... Я пытаюсь вымыться под всю эту какофонию воплей, ударов, падающих бутылочек со шкафчика, скрежета зубов и когтей, шелеста коврика. Когда я выключаю воду, то первое, что обрушивается на меня с силой железобетонной плиты - это тишина. Гробовая. Некоторое время я стою, отжимая волосы и прислушиваясь. В оранжевом размытом пятне за стенкой невозможно различить ни коврик, ни кота. Кажется, что силы в этой схватке были равны и оба пали смертью храбрых. Лишив меня коврика и Симбы.

Тихонько открываю дверь и вижу:

Кот победил. Он подмял коврик под себя, лишив меня возможности выйти из кабинки. Теперь разворачивается второе действие спектакля: я пытаюсь выковырнуть из-под Симбы хоть кусочек коврика, а он пытается мне помешать. С меня капает вода, он недовольно покрикивает, когда на него капает, но коврик отдавать не намерен. В итоге, кое-как пристроившись на маленьком кусочке коврика, я заворачиваюсь в полотенце и окидываю взглядом поле боя: повсюду валяются трупы тюбиков с кремом и останки кота и коврика. Вот скажите мне, что это за маниакальное стремление к разрушению у Симбы?

Есть правда у меня предположение - что Симба хочет сам быть ковриком. Оранжевым и с закругленными краями. И чтобы я прямиком вставала на него, выйдя из душа. А он бы опрокидывал меня на пол и с воплем оскорбленного достоинства уносился бы вдаль. Мне кажется, это у него такой коварный план. Но вот зачем, он и сам не знает. Просто так.