🪓x🪓 "Подпись восьмерых" Елена Шилина

Песец всегда выступал за многогранность книг, но... здесь книга начинается как авантюрное приключение — ГГ, девушка из хорошей семьи, сестра лорда, прямо в первой главе ворует артефакт и ценное письмо. Ну бывает, подумал песец, всё же пора привыкнуть, что историки с одним лишь кнутом целые секты низводят, а очкастые физики с монтировкой останавливают вторжения миров. Однако, вскоре книга подмигивает магостимпанком (пар, но на магических кристалах), но, практически не углубляясь в антуараж из возбуждающей блестящих латунностей, перековывается в любовный роман... Ну, подумал песец... Хрен там, подумала книга и стала детективом, с убивствами. Это было в тегах, решил песец. (Где-то здесь флешбеки по погибшему капитану...) Книга подмингула магическим глазом-имплантом и ввела духов и приведений. Заодно появилось "сердце дома" и отчётливо запахло символизъмами. Запах был перебит политической интригой с угрозой войны. Потом возникла сказочная легенда про дом на холме, с инквизицией и любовной линией, куда снова вплёлся символизм про темноту, которой стала женщина.

Вы ещё не потеряли нить рассуждений? Тогда вот держите старый ювелир расскажет вам легенду:

Счастье забирает страх, а страх умирает под пальцами времени. Печаль переплелась с болью, боль отразилась в душах, застыла в глазах и вырвалась вместе со словом на улицу. Следом из души выпорхнуло счастье. Боль выстроила над морем каменные стены, в которых можно было спрятаться от себя. Счастье соединило стены улицами, чтобы одиночество не нарушало границ булыжных мостовых. Боль отразила на камнях тени, а тени превратились в темных птиц, косо глядевших на город. Счастье распушило птицам перья, и следы от когтей стали ветками. Боль вознесла над улицами черные силуэты узких фонарей, задевавшими макушками облака, а счастье разбудило фонарщиков — волшебников, превращавших ночь в день, а одиночество — в звон витражей и шепот мотыльков, бившихся о стекла.

Песец не знает, сюрр это или символизм, ибо песец в этом не разумеет (хотя ценит и, порой, балуется), но... это точно не похоже на стимпанк, детектив или лыр.

Нет, это, наверное, всё не плохо, но песец опасается, что увязать все эти линии так чтобы ничего не торчало, чтобы все введённые сущности отработали, не получится и за двадцать алок. При том, что повествование весьма и весьма неспешное на вкус песца. 

Для примера:

Сандра насторожилась: ...
Бесшумно ступая по ковру, девушка прошла в конец коридора и взялась за ручку двери, ведущей в комнату, она была слегка приоткрыта. Сандра переступила через порог и остановилась. На стене одиноко горел ночной светильник, от него по ковру плясали темные тени. Шкафы с книгами выстроились в своеобразном подобии лабиринта, походя на мрачных горгулий с башен церкви Франциска Валеттского — главной церкви города и знаменуя собой искреннюю и глубокую привязанность Эдварда к древней мифологии.

Поясню, ГГ услышала подозрительный стук... насторожилась, что лишний раз доказывает, стук очень подозрительный! Обстановка напряжена, щас что-то будет. ГГ входит а там "глубокая привязанность Эдварда"! Ух! 

По мнению песца, есть в этом всём некая избыточность. 

Местами проявляется совсем магия:

Из-за неплотно прикрытых занавесок в кабинет пробивался лунный луч, освещая письменный стол и кипу бумаг. ...
Сандра вынула из кармана маленький фотоаппарат и навела объектив на письмо:

Песец имеет некоторый опыт фотосъёмки при свете луны (и даже при свете звёзд), и полагает, что развитие тамошней фототехники гораздо-гораздовее нынешней. Либо ГГ таскала с собой штатив (и делал выдержку пару минут), либо пользовалась вспышкой (отчего потом пришли слуги). Либо там магия и песец - отстань со своим нудным "iso 400 на плёнке, зернистость".

Местами вопросы к экспозиции сцен. Например ГГ вспоминает:

Как ей опротивело слышать от брата и его жены из раза в раз

А потом видит письмо, интересуется им, хотя стоило бы топать оттудова. Если бы читателю сказали как зовут жену, или "увидела знакомый почерк" (при ярком свете луны можно, да и фонарики там есть (да-да, фоткать можно и с фонариком) ), то поведение ГГ выглядело бы гораздо более оправданным. А так сначала видно "письмо", и только потом становится ясно, что интерес был вполне логичный.

Та же история в некоторых сценах с кучей людей: если картёжники нам не интересны и в сюжете их больше не будет, то имена и биография их не нужна. Достаточно более общих характеристик и краткого имени, чтобы не грузить читателя. Так же и когда офицер и инспектор допрашивают падающую в обморок ГГ - песцу говорят, что в сцене инспектор, офицер, а потом диалог без атрибуции, где неизвестно чья реплика, и называют они друг друга по имени. Наверное, разгадав ребус - "имя инспектора на три абзаца раньше", можно решить и диалог, но зачем мне песцу имя и фамилия инспектора, если он появится и исчезнет в этой же сцене до самого конца?

Ещё и заместительные: Кассандра, Сандра, девушка, мисс и ещё наверняка как-то называется — как страдал песец, как страдал! При том повествование то от лица этой самой Сандры.

Часть сюжета держится на том, что маги редки. В тексте есть пояснение:

Только вот в Королевстве была одна проблема: носителями магии являлись потомки некоторых древних семей, так или иначе связанных с королевской ветвью. Те из них, в чьей крови текла чистая кровь, становились могущественными магами. Но их бастардам или детям, рожденным вследствие мезальянса, стать полноправным волшебником не было возможности: человеческая кровь, новая кровь, ослабевала силу магии.

Лордов Ворленов подобная участь миновала, но Кассандра нисколько об этом не жалела: быть магом, да еще и платить за магию налог она считала расточительством. Да и зачем ей магия, если есть Анджель...

Анджель это так парень, который живёт в трущобах и учится у мага на мага... Как это сочетается с "платит налог" не ясно. Кроме того не ясно, почему они там бедные, если магов так мало и они так нужны (или не нужны)?

Кстати, у песца другая информация об основных занятиях  антикваров, так что до тех пор, пока не пояснили, что занимаются они здесь не тем, многое выглядело странно. Возможно стоило пояснить раньше.

Теперь оценки.

1. Логичность изложения — 6 (Если бы это было приключеньице про лару кроффт хохотительницу грибниц, то логичность была бы достаточна, но это произведение выглядит достаточно серьёзно. При этом ГГ застёгивает ранее украденный амулет на шее, а песец размышляет, в какой главе его заметят. Да и само становление ГГ воришкой не тянет на эталон логичности.)
2. Сюжет — 6 (Песец не ЦА, ой не ЦА.)
3. Тема — 6 (Тут печально, пока финала нет и судить сложно, но конфликт про "подпись" быстро задвигается, и начинаются влипания ГГ в сюрреализм через "совпадения". Получается как бы конфликт и тема - "не топчи грабли с молоду, а то будет нос бульбой" Но замах, то на политически интриги и масштаб!)
4. Диалоги — 9 (Диалогов не много, но вот тут песцу выглядит уместно, в том числе стилизация речи.)
5. Герои — 7 (Там про логичность написал выше. Так ка персонаж тут пока раскрыт только один - ГГ, а остальные либо скрываются, либо эпизодичны, то более сказать сложно.)
6. Стиль и язык — 9 (Но, попадаются шероховатости, которые лечатся вычиткой.)
7. Впечатление — 7 (С одной стороны хорошая образность. Олицетворение сил природы, ветра, моря, среди которых прячется темнота. Сердце дома опять же — всё это красивые образы. С другой, песцу не кажется, что в "детективе" это уместно. Ну и для детектива очень-очень неспешно, что разбавлено, к счастью не такими уж частыми, описаниями одежды, и психологизъмами.)

ps. Там пьют кофе!