7х7 кликический случай
Автор: Майя МалиновскаяВ рамках марафона 7х7. В.Богомолова, «Хилер особого назначения»
Великие боги Мезоамерики, особенно бог текилы, чем я вас так прогневала?! Пощадите! Пошто и доколь! У меня уже есть кактусы, вон стоят на подоконнике, греются на солнышке. Я уже выпила всю текилу в доме. Вы хотите научить меня гнать самогон из текстов, потому что их приблизительно нельзя отнести к семейству литературных? Или вы смерти моей хотите, что бы я вам там переписывала Попль-Вух от руки в перерывах между втыканием и вытыканием маиса в благодатную землю! Почему я опять это читаю? За что?!
Я рада за тех эстетов от литературы, которые удалились с сайта или замолчали после того, как синий сайт поссорился с розовым.
Заранее прошу прощения у читателей за резкость выражений. Разрешили бы на этом сайте мат, как исключение, я бы только им и написала, короче бы вышло.
Я запустил руку в карман, взять перчатки...
Таблетки сами прыгнули в руку,
дрожа от вожделения...
У меня возникла мысль попросить у Марики улитку, честно-честно.
Почему я не стала дочитывать дальше 56% по читалке:
1. Я ценю свое время. Оценила еще выше.
2. Автор возомнила, что может писать треш.
3. Автор возомнила, что сие достойно ни больше ни меньше, как экранизации, о чем заявила в аннотации.
4. Каким-то боком это названо детективом.
5. Автор заблуждается, будто писать черный юмор – это фигня и все могут.
4. Автор решила, что просмотр сериала «Интерны» - это опыт в медицине.
5. Автор решила, что может писать – это самое страшное из вышеперечисленного.
Я читаю аннотацию и меркну взглядом. Блин, не хочу я это читать. Я сегодня соседа утром выносила, помогая по скорой. Мама хотела, чтобы я стала хирургом или хоть как-то врачом. У меня личный опыт хирургии, спокойно люди, опыт пациента. Из шестерых моих знакомых врачей: три хирурга и один настоящий практикующий психиатр, консультирующий полицию. В конец, полгода назад у меня была операция.
Короче, автору не повезло.
Герой в процессе дежурства в больнице, госпитале, клинике. Вообще-то непонятно где, ни географически, ни клинически, ни процессуально, ни фигурально. Автор никак не дает читателю понять, в каком месте такие больницы водятся. Почему? Я это выясню через две главы, но лучше не надо.
Автор всячески убеждает читателя, что главный герой псих, то есть, больной на голову. Так не убедительно, как больница, в туалете которой он очнулся. Он кривляется, ведет себя как мудак, истерик (даже не невротик), как зацикленный на себе нарцис, но ни психически больной.
– Так, все, ты мне надоел, – выдохнула Ника. – Значит, так. Ты в больнице. В частной палате. Не в психиатрии, если тебя это утешит... Держать тебя никто не собирается, ты здесь в качестве сотрудника, который переутомился на работе и нуждается в отдыхе.
– А почему палата частная?
– Потому что ты здесь в качестве очень ценного сотрудника, – поморщилась она, – который переутомился на работе и нуждается в отдыхе.
– А почему тогда тут девок нет? Какой отдых без девок? Ну если я такой ценный сотрудник...
– Видимо, не настолько! – сверкнула она глазами.
– Ага, поэтому они прислали тебя. Окей, будем довольствоваться тем, что есть. Стриптиз танцевать умеешь?
Больница – сферический конь в вакууме. Только в сериалах можно насмотреться сказок о медицине. Мое подозрение не только росло, но переросло в убеждение – автор вообще не из медицинской среды, ее мама в детстве только в поликлинику носила на руках. У автора адское здоровье, потому что она в принципе не понимает, как устроена медицина, как там персонал набирается, передвигается в пределах отделения и скорой, что такое дежурства, кормежка, процедуры, анализы, интернатура, ординаторская и операционная. Ни хрена этого знать не нужно, чтобы книжки про медиков писать.
Информацию можно было хоть в интернете подсмотреть. Тут, подозреваю, и в голову не приходило.
То есть, я имею дело с отсебятиной? Автор не посмотрела, что такое интернатура, не понимает, что такое мед.специальность, чем и где, под чьим руководством интерны учатся. Да о чем я вообще, тут гениальный хирург с даром пропадает, я же должна пищать от восторга, какой он прекрасный мудила и автограф просить.
Очкарик вздернул нос.
– Меня предупредили, что с вами нелегко общаться.
– А зачет автоматом обещали поставить, если выдержишь десять минут?
Паренек надулся, как будто я назвал его любимую рок-группу галимой попсой.
– Я же сказал, я интерн, а не студент, – стараясь сохранить хладнокровие, процедил он.
– Ну тогда полчаса.
– Интернам зачеты не ставятся, – очень спокойно объяснил он.
– Бедолаги, – посочувствовал я.
– Интерн – это дипломированный врач, – пояснил он «для тупых».
– Ну хорошо, доктор, – согласился я, приступая к бульону. – Тогда раз вы здесь все равно пока сидите, дадите мне консультацию?
– Если ваш вопрос по моему профилю, то разумеется...
– Я вас умоляю, вы интерн, какой у вас может быть профиль! – он сверкнул глазами. Ой мальчик, как же ты собираешься с психами работать? – Ну ладно, ладно, – пожалел его я. – Конечно, по вашему, что ж я, не понимаю, что ли...
– Слушаю вас, – он произнес это с таким плохо скрываемым чувством гордости, словно ему предстояло спасти галактику от инопланетных захватчиков. Или хотя бы страну, да ладно, что там – эту самую больницу – от террористов. Причем, террористом, само собой разумеется, был я, а он – единственным в мире переговорщиком. Ну если не единственным, то самым лучшим. И если он завалит переговоры, то – там-тарарам! – все, что он любит и во что он верит, взлетит на воздух.
Нет, ну в чем-то он был прав. Я, конечно, не террорист и не инопланетный захватчик, но в случае провала переговоров его сертификату действительно грозит полный там-тарарам, не зря же Ника его ко мне определила, так что его поступок можно назвать вполне себе героическим.
Напоминаю, герой заявлен как хирург от Бога. У него дар. Работает в хирургии. К нему приходит интерн из… психиатрического отделения по просьбе подруги героя (или коллеги). Между ними происходит этот диалог. Так наш герой психиатр или хирург? Что это было?
Когда я только открыл дверь в операционную, на меня все воззрились с таким ужасом, словно я восстал из мертвых. Причем, не просто из мертвых, а из сильно давно умерших. И вылез не просто из могилы, а из самого ада – прямо из разверзшегося у них под ногами разлома в земле, брызжущего жидкой лавой и, разумеется, серой – куда ж без нее!
– Мне интересно, если я сейчас протяну к вам руки и прохриплю «мне нужны ваши души», сколько из вас навернется в обморок, а сколько просто обделается? – полюбопытствовал я. – Не провожу эксперимента, так как не исключаю также возможность сердечных приступов, инсультов и помутнения рассудка.
Что это был за акт любования автора героем? При всем вышеописанном его уволили бы, оправили в отпуск или на больничный, а ихних заграцицах лицшили лицензии и вкатили иск. Потому что, если врач отделения, ведущий хирург брякнется в обморок, упаси Асклепий, – это инцидент в рамках отделения. Зав. отделения, если он вменяемый, не отправил бы такого мудилу после обморока делать операцию, после голодухи с дрожащим руками резать онкологию. Что за идиотизм? То что наш «хороший» доктор – это пока голословное заявление автора, потому что в хирурги такие просто не попадают даже в кино. Да о чем я вообще? Я это серьезно спрашиваю у автора? Меня перестанут уважать, если не уже, за то что я это взялась читать.
Вот как этот кретин, не псих, я вас умоляю, просто тупой урод характеризует своего коллегу-хирурга:
Чтобы было понятно, Грэм – самый смелый чувак в больнице. Нет, не так – самый смелый чувак, которого я вообще встречал в жизни. Для меня вообще загадка, как он попал в хирургию. То есть, попал в хирургию именно в этом смысле слова. Я бы не удивился, если бы он «попал в хирургию» в качестве пациента, что с ним в свое время случалось неоднократно – после прыжков с парашютом и без оного, после выпадения из окон, после автомобильных аварий и даже просто после хороших посиделок с друзьями. Я бы даже не удивился, если бы он «попал в хирургию» (в смысле, в помещение, занимаемое хирургическим отделением) из какого-нибудь стрелкового оружия. Но что заставило этого здоровяка экстремала, прошедшего, как говорится, Крым и Рим, пойти в хирурги, до сих пор понять не могу.
Грэмом его прозвали не просто так. Во-первых, он был громилой – по росту, темпераменту и, как я сильно подозреваю, по роду деятельности. Последнее – разумеется, в прошлом. Во-вторых, потому что он настоящий гремлин – если хочешь купить себе какую-нибудь новую техническую штучку, например, телефон, машину, ноутбук – все, что угодно, не имеет значения, но сомневаешься, так как старая еще вполне нормально работает, дай ее поюзать Грэму. Ненадолго. Этого времени ему хватит на то, чтобы «убить» ее так, что ни один мастер ее не то, что не соберет – не узнает.
И так далее еще два абзаца. «Да автор знаток душ человеческих!» - восклицаю я. Черный юморок, но такой некачественный, авторский, на любителя, сильно на любителя.
Я сделал глубокий вдох. Убрал руку. Пошарил по карманам в поисках таблеток. Не нашел. Ах, ну да, откуда им здесь быть… Черт, как они мне сейчас нужны, я же просто не вынырну…
– Грэм, врежь мне, только не сильно… – Я не услышал своего голоса, главное, чтобы его услышал он.
Бить он меня не стал, вместо этого на меня опять обрушилась ледяная вода. Ах, ну да, тут же есть раковина… И меня опять в нее тычут… Какая-то нездоровая традиция приживается!
– Алекс, ты как? – голос Грэма. Тихий, но различимый. То, что надо.
– Отлично. А теперь верни меня обратно. К пациенту.
– Будешь оперировать? Сейчас?
– Да. Хотя бы частично. Одной операцией вряд ли обойдемся, конечно, но… если он не умрет у нас на столе, то мы его вылечим. В общем, он у нас либо преставится, либо проставится, третьего не дано.
– Подробнее можно?
– Можно, – согласился я. – Опухоль большая и метастазы неслабые, к тому же опухоль растет, а метастазы распространяются очень быстро. Организм не сопротивляется вообще.
И вот тут я, что называется «ору». Я понимаю, что дальше не читать невозможно. Это еще один, зараза, развесистый кудрявый кактус, из которого цистерну текилы можно выгнать, но я столько не выпью и столько не напишу. Я трачу свой интеллект на какую-то фигню. Что бесполезно автору объяснять, где и в чем тут ахинея несусветная. Что меня ждет детская истерика с полотенцем возражений и объяснений, почему она так написала (эта сцена в операционной (!)), опишет и какова задумка этого творения. Что я не понимаю гениальности ее героя, потому что сама-то… не стала хирургом.
Боги света, великий зеркальный нейрон, лучшие части моего неокортекса и великий Серапис, молюсь вам каждому и всем скопом, помогите мне прочитать хоть еще глав-пять шесть. На этом марафоне у меня уже было 27 страниц бессмысленных цитат из отборного бреда. Опять?
Прочтите 2-3 главы и поймете, что я это еще лайтовенько примеры привела. Там от строчки до строчки по три логических ляпа на страницу читалки. Разбирать не хочется, бессмысленно.
К этому момент счетчик показывал 22% книги. То есть, я прочла пятую часть, из которой ценной информации – на половину главы. Остальное составили: бессмысленные диалоги-выпендривания, в процессе которых герой непрерывно ведет себя как быдло; его прозрение с описанием того, как он видит онкологического больного (из чего я сделала неутешительные выводы: автор не смыслит в медицине от слова «вообще»); текст ради текста; ни одно внятного портрета героев (портретов психологических, там картон или фигня).
Зачем автор это писал? Я не знаю. Зачем-то. Спросите сами.
Про стилистику и ошибки говорить не буду, я видела хуже, тут орфография с пунктуацией погоды не сделают. Само повествование – плохо. В чем цель? Вылить на читателя ушат помоев? Так этого в жизни хватает, вполне реалистичных, настоящих и без дикого дилетантизма. Бывают в книгах талантливые помои весьма похожие на реальность, в основном для создания атмосферы чернухи. Нет. Тут другое. Автор так мыслит, так пишет, так думает о людях? Не буду утверждать, дабы не переходить… Хочу оставить надежду, что ошибаюсь. Мне стало жалко читателя.
В моей жизни пресечение с врачами периодическое, хирургия лидирует. Каждый раз – изумление, не всегда с хорошим окрасом, но чаще с благодарность. Последний случай, когда я залегла в больницу, опять же к хирургам, – местами протекало даже весело, по сути мне обеспечили все необходимое, а процесс был, мягко говоря, не простым. Рассказ про ту операцию хотелось написать, особенно про хирургическую сестру и моего анестезиолога, руки не дойдут.
Вот я читаю и знаю наверняка: люди из этой книги вообще не оказались бы в медицине.
Пока он нес меня (один хирург несет другого на плече по больнице, чтоб вы поняли. Прим. мое), я нес какую-то ахинею, размахивая руками и периодически лупцуя его по спине. Мой бронетранспортер так стойко сносил все мои оскорбления и побои, что я начал подозревать, что он и правда марсианин. Или бетельгейзер.
Чего? Какой–какой бетельгейзер? Ну оно такое в книге все от туалета больницы до скорой, космически безграмотное.
Герой. Он тут один, остальные – статисты, об которых он чешет свой язык и эго, воспевая самого себя и упиваясь своей гениальностью.
Главе к шестой я нашла определение, на что смахивает его поведение. Если бы он был действительно психически больным, таланливым врачом, хорошим хирургом, у которого случился нервный срыв на фоне передоза таблеток или проявились сверхспособности! Это не так. Автор сама себя убедила в том, что он крут и великолепен – абсурд, самообман и обман читателей. Он тупой подросток. Ведет себя, как в стадии полового созревания, периодически выпадая в состояние шимпанзе. Как Дмитрий Юрич любит говорить: «Малолетний дебил». Вот это оно. В каждом диалоге, в каждом монологе, в его умозаключениях сквозит слабоумие. Он типа стебётся и троллит окружающих, но знали бы вы, как это тупо выглядит. Как в знаменитой шутке: «Все пид@сы, я один Д’Артаньян». Он считает, что он псих, он считает, что он маньяк, он этим гордится и упивается, а выглядит, как пустышка. Ничем его самомнение не подтверждается кроме инфантильного поведения.
Вот как он описывает свои удобства в больнице(!) Он не в ординаторской обитает, как врачи по всему миру, включая порой зав.отделений. Хрень, конечно полная, но характеризует.
Я не глядя протянул руку и включил музыку. Грохнули ударные, взревели басы, забилась в истерике скрипка, душераздирающе взвыла электрогитара. Все-таки я и правда маньяк – все это безумие, способное взорвать мозг нормальному человеку, меня успокаивает. Хорошо, что у меня в кабинете стены звуконепроницаемые. Вообще, надо признаться, у меня в больнице самый роскошный кабинет. Его и кабинетом назвать нельзя – скорее, комната отдыха. Здесь есть душевая, туалет, диван, кресла, столик, бар, музыкальный центр... И стены как в студии звукозаписи. Прямо VIP номер в отеле. Только без джакузи и лоджии с видом на океан.
На самом деле все это – не мои придури. Во время операции я сильно выдыхаюсь. Не знаю уж, как это все объясняется с точки зрения здравого смысла, но энергии я затрачиваю очень много. Поэтому мне надо хотя бы полчаса, чтобы придти в себя – восстанавливаюсь я, кстати, тоже быстро. Но для этого мне нужны условия. Особенные. Исключительно комфортные. Шеф это понял и без разговоров мне их предоставил. Да, такой кабинетик стоит недешево, но на мне не экономят – я приношу больнице львиную долю дохода и заменяю несколько дорогостоящих аппаратов. Причем, я намного дешевле и проще в эксплуатации. Поэтому мне прощается многое. Я это знаю и нагло пользуюсь. Ну а кто бы не пользовался? Хотя не так уж и нагло – на самом деле, я неприхотлив. Да что там, я почти аскет!
У меня всё, дорогие товарищи. Остальных персонажей просто нет, они никакие.
Еще пример, как герой себя ведет:
Я выглянул в окно. Авария. Тачка со столбом дорогу не поделили. Сочувствую, но ничем помочь не могу. Я не спасатель и не супермен. И не Бэтмен. И даже не Робин. И вообще у меня и так проблем выше крыши… и с крышей, собственно, тоже.
Кстати, если этот дом строили так же, как соседний, то с крыши должна вести пожарная лестница. И проходить она должна... Черт! Черт! Черт! Ну какого хрена, а?!
Я вышел на балкон. Рядом действительно была пожарная лестница. Вот с какого перепугу я решил, что так будет быстрее?!
Есть же лифт, есть же обычная лестница, в конце-то концов! И это же все не идиоты придумали!
Да, не идиоты. И не для идиотов. Так так что нам, идиотам, ничего больше не остается, как... совершать заведомо идиотскте поступки.
Ну вообще не скажу, что это намного быстрее. Но все-таки. А если по балконам прыгать – вообще супер. На самом деле, никому не советую повторять подобный подвиг – как я не убился, для меня загадка до сих пор. Наверное, потом что пьяным и дуракам везет. А таким конченным идиотам и подавно..
Сюжет
Не написала сразу, потому что его нету, он проблёскивает во второй трети книги. В седьмой главе, не раньше. Нашего героя оказывается пытались убить, у него пациент умер, он раньше пытался объяснить, но не получалось. Не у героя – это у автора не получалось. К чему были шесть с половиной предыдущих глав сомнительного качества? У героя амнезия, в него стреляли, но он едва помнит. Но в больнице ни про выстрел (мама дорогая!), ни про отравление никто – ни сном, ни духом. Амнезия у всех. Полотенце из интернет-диалога в невидимым собеседником ничего не объясняет, громоздя громоздкое нагромождение всякой громозди. Он пил таблеточки, их подменили, в кофе подмешали. Для этого не надо писать столько текста.
У него есть дар? Способности героя?
Меня попытались оттеснить. Я быстро коснулся пальцами руки одного санитара. Так, что там у нас? Все в порядке, здоровье отличное. Это прекрасно. А если ненадолго один сосуд сомкнуть? Вот тут слегка тронуть нерв, он передаст информацию мышцам, чтобы они напяглись вот здесь и пережали кровоток. Только ненадолго и без последствий. Обязательно без последствий! Не хватало мне еще санитара-трупа, санитара-коматозника или санитара-идиота... Последнее не опасно, просто обидно – достаточно, что у нас есть доктор идиот... Ребят, я в вас верю!Нейрон сработал, мышца вспучилась, сосуд сомкнулся. Санитар охнул и мягко повалился в обморок. Его подхватили, так что он не ударился. Это хорошо. Мышца тут же пришла в норму, кровоток тоже. Отлично!
Санитар зашевелился, пытаясь понять, в чем дело.
Остальные смотрели на меня с суеверным ужасом.
Все это заняло времени буквально пару секунд... а я уже успел создать себе идиотскую репутацию.
Вообще-то если автор взяла слово «хилер» и посмотрела в словаре, а не сунула его в название, она б не писала такой хрени.
Дело не в том, что технически хилеры – шарлатаны. Ок. Сделаем магическое допущение. Дело в процессе. А процессец-то подкачал, во-первых; и тупо используется, во-вторых. Что-то часто я использую одно слово.
Операция на аппендиксе в скорой помощи:
– Что вы собираетесь...
– То, что должны. А теперь все слушаем меня и выполняем мои команды. Вопросов не задаем.
– Но тут нестерильно!
– Зато своевременно.
Ада достала инструменты, спирт, воду, бинты и прочие аксессуары. Я наскоро напялил халат и протянул ей руки, она полила на них спиртом. Онколога передернуло.
– Алекс, это преступление...
– Да.
Доктор Ада протянула мне скальпель, я взял, сделал надрез. Второй рукой придерживал края раны, чтоб не расползалось... Багровая речка, беги по своему руслу, не выходи за берега... Неси свою влагу туда, где ее ждут... Плохо, что он уже полный. Был бы чуть-чуть воспален, надрез был бы меньше. А так придется располосовать ему полбрюшины...
Ада оказалась толковым ассистентом. Такое ощущение, что она всю жизнь от рождения провела в медсанбате и по крайней мере полжизни оперировала в походных условиях.
Долго искать раздувшийся аппендикс мне не пришлось – правда, чего там искать-то, не в прятки, чай, играем! Больше всего меня волновало другое – как его вынуть так, чтобы он не лопнул...
Вроде держится... Не лопается...
Еще бы он лопнул, он же заморожен!
– Что это?! – прошептала Ада.
– А ты что, анатомию не учила? Аппендикс – это...
– Я знаю, что это! – перебила меня она. – Почему он ледяной?
– Потому что я его заморозил.
– Как?!
– Молча! – а правда, как?! Такого в моей практике еще не было. – Не знаю. Ада, не отвлекайся.
Я накладывал внутренние швы, прилагая все усилия, чтобы рана не кровоточила. Когда с внутренностями было покончено, взялся за внешний разрез. Приладил все на место, приложил руки.
Граждане медики, и другие сочувствующие, мимо проходите. Я первая.
Оценки
1. Логичность изложения, организация/внятность текста, достоверность событий в соответствии с обоснованием для реализма и/или фантастическим допущением (фандопа) для фантастики — 1
2. Сюжет — развитие, гладкость, понятность, реалистичность, интересность — 3
3. Тема, конфликт произведения — насколько убедительно показано — 2
4. Диалоги — 3
5. Герои — верите им? Видите их? — 1
6. Стиль и язык — насколько вам хорошо читается — 4
7. Впечатление от текста в целом, насколько хочется это читать дальше? — 2