Социология детской площадки

Когда Бог создал человека, он не запатентовал свое изобретение. И теперь каждый дурак может делать то же самое. Отдуваться же приходится Нам, бабушкам и дедушкам.

Пятница, вечер. Забираю внучку Лилю от мамы. По дороге она говорит: 

- Придем домой, я тихо поиграю, а тебе дам отдохнуть. Может быть... 

Фыркаю, прикрывая рот рукой. Спрашиваю:

- Ты, себя хорошо вела?

- Хорошо, но меня наказали.

- Что же ты делала?

- Я тихо сидела и играла... на пианино. 

Мы идем с остановками. Двухлетний человек осваивает мир. Увидев малыша в желтом костюме, говорит:

- Он прямо как птичка фанарейка... 

Навстречу ведут большого, пятнистого дога. Лиля бесстрашно подходит к нему и с упреком спрашивает: 

- Ну что, корова, когда же ты мне молока принесешь? 

Так просто до дома дойти не удается. Потому что – магазин. Лиля четко знает, что ей нужно:

- Дедушка, купи мне эскимоса на палочке!

Заходим. Лиля - прямиком к кассирше. 

- А у вас конфетка есть?

Сколько раз внушал ей, что просить нехорошо!

Дородная кассирша одаряет ее конфеткой. Лиля комментирует:

- Просить нехорошо, а как же еще конфетку выпросить.

Выходим из магазина, но надежда быстро попасть домой исчезает. Лиля четко знает, что бабушки и дедушки, в отличие от мамы, где еще два грудных малыша, - люди свободные. Когда я как-то сказал, что «давай поторопимся, у меня дела», она четко ответила:

- Какие дела, у тебя же, как у мамы, дитёв маленьких нет.

 По Лилиному разумению, мы созданы для того, чтоб исполнять ее желания. Как-то я был занят за компьютером и она нажаловалась бабушке.

- Бабушка, у нас дедушка неподходящий! – сказала она ворчливым голосом. 

- Как же неподходящий? – удивилась бабушка. Уже 35 лет вместе с ним живем, не жалуюсь. 

- А почему тогда, я его зову, зову, а он все не подходит. 

Лиля доедает «эскимоса на палочке», пачкает мой платок липкими ладошками и заявляет безапелляционно:

- Теперь - на площадку.

Детская площадка – это миниатюрное государство, живой слепок страны. Социологам не нужно обходить население, чтоб узнать, кто чем дышит. Достаточно часок побыть на детской площадке. Даже страна исхода определяется сразу. Вот, вокруг лавочки залежи шелухи от семечек – тут бытуют выходцы из Украины. Вокруг второй – обертки от жвачки. Значит, готовься изъясняться на английском. Пакетики от «бамбы» неукоснительно показывают на израильтян. 

После визита на детскую площадку незачем читать газеты и слушать новости. Все это вы узнаете от ее завсегдатаев, причем – в нестандартной интерпретации.

Новости из России: «Вы хотите, чтобы ваш еладим, сказал не папа, а – Путин? Таки вы послушайте телевизор, они там на ём все помешались!».

Новости из Нью-Йорка: « Если Буш думает, что американцы съедят его ножки с его гриппом и пойдут голосовать. Он зря так думает!»»

Новости из Белоруссии: « Батька Лукашенко совсем распоясался. Он не только кур из России запретил ввозить, но и попугаев. Вы скажите мне, при чем тут попугаи?»

Новости из Грузии: «И что я вам скажу. Саакашвили сажает воров в законе на десять лет каждого. Вы понимаете, он же их всех так знает, как родственников!»

Местные новости: «Это Хаим Рамон, он так кричал, что выйдет из «Аводы», если Перец станет председателем. И что теперь? Поздравил и поцеловал. И не только Рамон, все поздравили и поцеловали!»

Который раз жалею, что нет миниатюрного диктофона. На площадке можно составить целую книгу афоризмов. Диспуты острые, фразы лаконичные. Не забыты и бытовые темы. Мне не надо ходить в магазины или смотреть курс валют. Меня, даже против моей воли, тотчас информируют, что баранина подорожала, доллар вырос, а в супере появилось «настоящее грузинское мацоне» из соседнего кибуца.

Большинство завсегдатаев площадки – разведенные мамы и, естественно, бабушки – дедушки. Все – моложавые, все прилично, почти по-праздничному, одетые. Еще бы, детская площадка совмещает в себе светский салон, подиум, информационную службу и модельное бюро. И, если в правом углу спорят  о политике размежевания, то в левом – обсуждают рецепт венгерского гуляша. Прислушавшись, вы узнаете, что для его приготовления надо в большом количестве воды оттушить гору сладкого перца вместе с кусочками мяса, а, когда вода почти выкипит, заправить оливковым маслом, красным вином, специями и подавать в глубоких тарелках вместе с слабо-прожаренными тостами.

От гастрономической эстетики меня отвлекает внучка.

- Дед, а дед, - теребит она меня за рукав, - когда у нас Новый год будет? 

- Когда слушаться будешь, - говорю я, не подумав. 

Вздыхает: 

- Так долго ждать...

Есть что-то тоскливое, в этих провинциальных уголках детских игр, где много неприкаянных пенсионеров и одиноких женщин, но почти не встречаются здоровые мужчины. Есть нечто прекрасное, в этих оазисах детства, где разговаривают на причудливой смеси испанского, иврита, английского и украинского, где цвет кожи у детей разнообразен, что нисколько не мешает общению, где люди по-своему несчастны и по-своему благополучны.

Но - смеркается. Израильская зима, смеркается рано. Мне удается уговорить внучку пойти домой. Естественно, что эти уговоры она лукаво оборачивает в свою пользу. Такая маленькая, а торгуется, как профессионал с шука. Приходится пообещать еще одно мороженное, мультик про кота Леопольда и поздно ложиться спать. 

Отходим несколько шагов и Лиля вспоминает, что она устала. Еще одна торговая сделка – она забирается мне на плечи. И оттуда, похлопывая меня ладошкой по лысине, продолжает познавать мир и комментировать.

Увидела четырехмесячного ребенка: 

- Такой маленький, а уже лысый. 

- Не вертись, - говорю я, мне тяжело тебя нести.

- Не бойся, дедушка, - утешает она меня, - я скоро вырасту и буду тебя на шее носить. 

Около дома маленький экскаватор черпает землю. У нас новый мэр, поэтому начались лихорадочные ремонты и перестройки: 

- Деда, смотри, трактор пасется…

В.Круковер, дед.

Фото автора