7х7 “Даханавар” Оле Ляпина

Роман Оле Ляпина “Даханавар” я прочла до середины (всю первую часть и начало второй) и твёрдо намерена дочитать до конца, так как история, в целом, меня заинтересовала. 

Однако впечатление от текста сложилось смешанное. Как бы странно это ни звучало, но точнее всего мои эмоции в процессе чтения описывает синусоида (я бы даже сказала, 2sin(x) - 1, если вы понимаете, о чём я). График данной функции начинается с отметки ниже нуля (с минус единицы), дальше текст всё-таки затягивает, набирая очки — но в нём регулярно попадаются вещи, из-за которых оценка опять скатывается вниз. И такие “качели” не прекращаются, по крайней мере, до середины романа так точно.

Стартовая “минус единица”: грамотность.

Роман встречает нас названием: “Даханавар.” — да, именно так, с точкой, и это ж-ж-ж неспроста. На протяжении всего текста гулящие запятые бродят, где им вздумается, то и дело усаживаясь между подлежащим и сказуемым; читателя ждёт нестареющая классика тся/ться, речевые клише типовые резиновые, перегруженность формулировок (особенно бросилось в глаза это в сцене, которая явно задумывалась как динамичная: ракшаси в клетке “стала подниматься с колен, нависая”, затем там же “стала поднимать здоровую руку” — а герои в это время напряжены и оценивают шансы, успеют ли они среагировать… с таким описанием они каваш успеют заварить и выпить). Бонусом идёт странный подбор слов (“содержание желудка” вместо содержимого; и почему “конюший”, чем конюх-то не угодил? Ну и “рожицы”, которые то и дело корчит трёхсотлетняя нежить, царапали каждый раз).

Вообще-то, с какого-то момента я просто скачала роман и запустила через синтезатор речи; на слух вопиющая нехватка вычитки не так заметна, и воспринимать историю стало легче. Но, автор, если ваш текст легче слушать в исполнении лишённого интонаций робота, который постоянно ошибается с ударениями, чем читать — это не очень хорошо.

Первая “плюс единица”: мир и образность.

Если смириться с авторским языком, то сама история начинается бойко, мир обрисован достаточно детально, чтобы у читателя не возникало вопросов кто, где, как и почему — на все из них в той или иной мере даются ответы (кроме нескольких случаев, но о них позже). При этом, если подстроиться под обстоятельный, неспешный темп повествования, текст не ощущается затянутым (не только в начале, но и на протяжении всей первой части). 

С самого начала автор подкидывает читателю одну из загадок — в выдуманном мире много подземных тоннелей, лишь часть из которых используется как канализация, но при этом современные главному герою жители сами не знают, откуда эта сеть катакомб взялась. Поначалу казалось, что это просто данность сеттинга и объяснения не будет, но где-то на середине закралось подозрение .что автор позже хоть отчасти разъяснит и это. Возможно, я ошибаюсь, однако в целом проработка мира оказалась довольно неплохой, так что надежда на разгадку есть.

Антураж и стиль изложения больше подходит для псевдовосточной сказки, хотя в тексте арабская доисламская культура представлена только частью персонажей (почему доисламская: Пророк-то, конечно, есть, но это название должности, на которую “избирают”, а не единственная в своём роде культовая личность; а кроме того, нет запрета на алкоголь и писание портретов с живых существ, зато есть духи местности).

В общем, чувствуется, что автор — хороший рассказчик.

Вторая “минус единица”: двуручный дисбилив.

И вот посреди этого достаточно живо выписанного мира с продуманными деталями на читателя вдруг выскакивают детали и сцены совершенно непродуманные, которые полностью убивают всю верибельность.

В самом начале это — биография главного героя, Илаи: крестьянский сын, внезапно, оказывается обладателем фамильного перстня, полиглотом и талантливым рисователем сношающихся птичек. Ладно, последняя деталь была забавна и даже правдоподобна, а вот первые две (а также то, как они были поданы в тексте) тянули на “квенту типичного манчкина” (ту, где “потом меня подобрали и воспитали бродячие кандидаты наук”, если кто помнит). И дальше по тексту Илая как-то незаслуженно получил покровительство даханавара (дружба, оплата лекаря и содержание, “я некоторым образом у тебя в долгу” — это всё за невольную помощь… в поимке монстра, воровавшего селёдку). Да, в начале второй части даханавар раскрывает настоящую причину это “стремительной дружбы” (ага, мальчик — своего рода Избранный), но, во-первых, до этого ещё нужно прочитать первую часть целиком, где всю дорогу поведение даханавара выглядит плохо мотивированным, а во-вторых, после того объяснения остаётся ощущение, что во всех “положительных” качествах Илая как-то маловато его собственной заслуги. 

Ещё одна сцена, про которую просто невозможно промолчать — это конфликт Фарухи с конюшим. Женщина только что на рынке буквально сорила деньгами, подавая серебро нищему и медяки его внуку; и у нищих не возникло никаких проблем со считыванием статуса, её сразу опознали как госпожу при деньгах. Более того, женщина эта — в возрасте, и пусть она чужестранка, но в городе живёт уже какое-то время, так что вести себя адекватно умеет; да и типичное её поведение до и после конфликта вполне себе предполагало умение держать себя с достоинством.

Но именно перед слугой-конюшим Фаруха вдруг резко теряет все социальные навыки, и её принимают за полоумную нищенку. За пять минут до драки Фаруха — щедрая госпожа, через пять минут после — снова гордая госпожа, указывающая Цибульке, что каваш тут варить никто не умеет, а вот между этими точками она вдруг униженно лепечет (причём лепечет перед человеком, которого только что сама определила как низкостатусного), а её пусть чужестранную по покрою, но явно же добротную, чистую и недешёвую одежду принимают за нищенские лохмотья? Это вообще как?

Да, понятно, зачем автор это сделал: ему нужно было раскрыть Фаруху как женщину, способную за себя постоять. Но мало того, что для сюжета эта сцена не нужна вот совсем, так при этом она ещё и ломает образ персонажа. 

Опять-таки, знакомство с Бальтазари: вот идут охотник на нечисть и его подручный по следу раненой нечисти, и внезапно прямо из крипты набредают на лабораторию, в которой сидит себе колдунист, который даже не скрывает, что лабораторию обустроил тут именно для того, чтоб за людскими останками для опытов далеко не ходить. Между тем, по лору даханавары были выведены, в том числе, чтобы охотиться на некромантов, это раз; и ключевая претензия к проклятой девочке была в том, что она трупоед, оскверняющий могилы, это два. Однако к Бальтазари вообще никаких вопросов ни у кого не возникает (тут нужна сцена из The Gamers со встречей свежесгенерённого мага: “Вы, вообще-то, находитесь на пороге логова врага и впервые видите этого человека” — “О, ты выглядишь достойным доверия, присоединяйся к нам!”). Видимо, если ты забавный дедок, то тебе всё можно.

Следующая “плюс единица”: динамика, соотношение приключалова и лора.

По прочтении первой части заметно, что автор хорошо продумал детективный сюжет, и умеет чередовать лирические и “разгрузочные”, условно-динамичные (с поправкой на означенные выше особенности стиля), драматические, информационные эпизоды и вотэтоповороты (с оговорками, но об этом дальше). Лор подаётся вовремя, сюжет (первой части, по крайней мере) нигде не провисает. 

Скучать над текстом не приходится.

Опять “минус единица”: испанский стыд в диалогах.

Сразу оговорюсь: не во всех. Часть диалогов и монологов автор написал хорошо, но из-за этого те, которые вышли плохо, ещё сильнее бросаются в глаза.

Первая проблема: пересказы того, что только что случилось. На примере сцены в трактире: Илая только что встал и подумал перед зеркалом привести себя в порядок. Тут стучится гиперуслужливый хозяин заведения Метр Цибулька и с порога говорит: “хорошо, что вы проснулись!” На что Илая… подробно рассказывает ему, что он только что проснулся и хотел бы привести себя в порядок, но Цибулька его разбудил. Занавес.

Вторая проблема: несоблюдение культуры общения. Рядом с вежливостью и лестью соседствуют хамство и грубость, какие в сословном обществе были бы неприемлемы. Персонажи из разных слоёв общества постоянно “меняются ролями” в общении, причём это явно получилось ненамеренно — автор, судя по всему, просто не понимает, что некоторые речевые обороты попросту неуместны в созданных им ситуациях.

А самый глубокий испанский стыд вызвала у меня “истерика” Илая в начале второй части, где он узнал, что мёртв. Неестественно и натужно — раз; не несёт никакого смысла, ведь читатель-то уже знает, что случилось — два; и именно тут безродный воришка хамит хозяину дома, колдунисту и нелюдю-даханавару (все трое серьёзновыше его по статусу) — три. 

Снова “плюс единица”: детективный сюжет и композиция.

Первая часть романа представляет собой детективную восточную сказку, где герои немножко приключаются и много общаются с разными колоритными личностями; их вложенные рассказы, расцвеченные описаниями и эмоциональными акцентами,  чередуются, каждый раз открывая новые детали запутанной истории, а заодно добавляя глубины самим рассказчикам. Приём простой, но действенный, история продумана. 

Вторая часть, судя по завязке, будет больше приключенческой (про то, как male!Цири едет сдаваться в Каэр-Морхен, уж извините; впрочем, вторичность истории сама по себе — это не приговор, если рассказано интересно). 

Очередная “минус единица”: рояли и дыры

Детектив-то у автора вышел добротный, почти все хвосты подвязаны и почти весь пасьянс сошёлся, но то, что оказалось непродуманным, сильно бросается в глаза.

Фаруха ходит, ищет даханавара, ищет честно — тратит деньги на нищих информаторов, просит о помощи конюшего, а затем и приглашает самого даханавара в дом. Но затем оказывается, что она всё это время работала на того, кто этого самого даханавара и нанял! Если она не знала о найме даханавара, то совпадение выходит некрасивым. Да, она слышала, как он произнёс имя казнённого мужа племянницы — но раз она участница в заговоре, не должна ли она была бы посоветоваться сначала с настоящим своим работодателем? Если бы она это сделала, тот наверняка сказал бы ей, где даханавар остановился. В общем, вся линия поиска выглядит в свете вотэтоповорота со сменой лояльности Фарухи лишней.

Ещё одна огромная дыра образовалась вокруг элемента, упомянутого даже в авторском примечании: костюма, что носила проклятая девушка. Итак, после всех историй выяснилось, что она-де не виноватая совсем, трупоедствовала в полной несознанке и ничего об этом не помнит. И гулять она давно не выходила, её постоянно держали взаперти, и только один раз Фаруха позволила ей ускользнуть (тут мотивации Фарухи и жениха не ясны, кстати — раз они были в сговоре и если им нужно было проверить отца, а ещё если Фаруха действительно беспокоилась о душевнобольной племяннице, то не проще ли было выкрасть девушку и посадить в безопасное для неё место, только сымитировав её побег?). Тогда откуда у девушки вообще взялся дорогущий (это подчёркивается в тексте) костюм со сложными перчатками? Это не случайно подвернувшаяся одежда, и накинуть её в приступе лунатизма тоже не выйдет, либо девушка обрядилась в него сама и намеренно, либо ей в этом Фаруха помогла — что опять же вызывает массу вопросов. 

Самый толстый рояль — опять-таки, появление Фарухи в лаборатории. Такое чувство, что автор решил закруглить приключение поскорее, не иначе. Но и сама лаборатория с добродушным, всё знающим и готовым сотрудничать Бальтазари — тоже роялище. 

Всё-таки “плюс единица”: любовь к персонажам.

Однако не смотря на все огрехи, на местами плохо прописанную мотивацию героев, на их переменный уровень интеллекта, неровности в общении, некоторую утрированность образов чувствуется, что выписаны они все с любовью. Даже Метр Цибулька. 

И отдельно хочется отметить: радует, как много места автор отводит дружбе между героями (не только главными). У него не всегда получается хорошо реализовать эмоциональные сцены, но его герои получаются живыми, они сходятся, начинают помогать друг другу, ценят простое человеческое общение.

Вердикт.

В романе есть душа. А вот над литературной частью стоит как следует поработать.

1. Логичность изложения, 7 баллов

2. Сюжет — 7 баллов

3. Тема, конфликт произведения — 8 баллов

4. Диалоги — 5 баллов

5. Герои — 9 баллов

6. Стиль и язык — 3 балла

7. Впечатление 7 баллов