О пепле и молоке

*когда хотела написать о любви, а вышло опять про мертвяка*

...во мне, говорит, столько пепла и молока,
что не жди ни письма ответного, ни звонка,
что вовсе не важно – от пули или ножа
душа ляжет в траву,
а траву покроет ржа,
осокой пробьется мой сломанный цеппелин.
Розы в саду пожелтели и отцвели.
Лишь облачные над миром бредут стада
от креста
вдоль моста
к полынье, где темна вода…

…а помнишь, дни были спелы и урожайны,
мы познали вкус поцелуев и молока,
что манило – было: и грех, и тайна,
и прядка, вьющаяся у виска.
И такой закат над пшеничным полем,
и такая свежесть, и тишина…
Кто бы мог подумать, о, Полли, Полли,
что завтра
случилась
война?
Полли, Полли, хотел рассказать бы сразу,
где храню подвенечный тебе наряд,
да война опалила меня проказой,
война стозевна и многоглаза,
и вовсе не то, что о ней говорят….

…небо чернеет,
мысли уносит ветер.
Он уходит, считая пролеты и этажи,
обещая писать обо всем на свете.
Это славное время – мечтать о смерти,
и страшное, чтобы жить…

…на крыльце кто-то бледный ломает шапку
и протягивает скомканное письмо.
Хозяйка присаживается на лавку
и строки душат ее ярмом,
весь кислород обратился ядом,
а голос ломается и дрожит:
«…погиб от вражеского снаряда,
награда посмертно…»
Метель кружит,
пророча зазимок и увяданье.
«…лед скрыл окопы и блиндажи,
грядет зима и похолоданье.
О, Полли! Отсрочь до весны прощанье!
Он до мая нетронутым долежит…»

…так лежит он в густой траве под сгоревшим тополем
и идут к нему на поклон лисицы и соболи
надо лбом гнезда вьют свиристели и вороны
так лежит он крестом и глядит на четыре стороны
в окаянном рве
в молодой траве
с муравьями в пустой голове
под ребром журчит ледяной ручей
поцелован войной и теперь ничей
лишь обрывок бумаги зажат в костяной руке
ждет когда вернется письмо о пепле и молоке…

…время неспешно движется по оси
солнце висит в зените как апельсин
катится через рвы колдовской клубок
через хвощи и щитовник да был бы толк
чтобы склонить лозу под стопу молодой вдове
ведь она бережет письмо
дорогое письмо в рукаве
где застыла память острая как укол

а вослед ей течет небесное молоко