мой любимый стих

Хоть и помню на память, но давно дело было, а тут попался на глаза и опять почти до до дрожи...

   Я сидел за столом в ресторане напротив вокзала,

   И мои поезда проносились и дальше неслись,

   А она оставалась, со мною коньяк допивала

   И смотрела мне в рот, и звалась не иначе, чем жизнь.

   Мы шатались вдвоем, мы искали до одури номер

   И зашторили окна, и в этой тиши гробовой

   Мне катались по горлу громадные снежные комья

   И носило меня, заносило пустой головой.

   Я спросил у нее, раздеваясь худыми руками,

   На кого я похож, незаметно прослушав ответ,

   И трясло меня с ней, и совсем отшибало мне память,

   И катался в глазах недостаточно муторный свет...

   Я с ней спал и любил. Это было не много, не мало -

   Года три на двоих между окон и выцветших стен,

   И скрипела кровать, и все время рвалось покрывало

   На кровати дрянной, в привокзальной дрянной темноте.

   Я не кончил тогда и свернул свое жалкое тело,

   И она без следа отвернулась к стене от меня

   И спросила потом, почему она всем надоела

   И что делать теперь, и за что ее все матерят.

   Я ответил со зла, присмотревшись к потекшим ресницам,

   Что не надо молчать и не надо курить сигарет,

   Что давно ей пора не любить, а ходить по больницам

   И что ждут ее там, где ее, сердобольненькой, нет.

   Но она не ушла, докуривши последний окурок,

   И легла на кровать вперемежку с постельным бельем.

   Так бы знать у кого, у кого нынче спит эта дура,

   Эта дура, которую мы зазываем и ждем.

   Я сижу в темноте на пустой и холодной кровати

   И пытаюсь на слух распознать, кто заходит в подъезд,

   Где ее не хватало всегда, а на всех и не хватит,

   А она и не помнит навеки покинутых мест.

                                              Константин Уваров.